Дана
– Зачем бабло сперла, сука?
Низкий хриплый голос. Недовольный
очень.
У меня в горле застревает
воздух.
Мужик огромный. Весь в татухах.
А меня только что швырнули ему в
ноги два таких же бугая.
Толкнули прямо на пол. Как вещь.
Я, похоже, разодрала колени, но кого
это сейчас волнует?
– Я не брала ничего! – не знаю, как
удается пропищать.
В голове пульсирует кровь от страха
и ужаса. Спину колют ледяные мурашки.
Буквально вчера у меня было все. А
сегодня где-то впереди маячит дорога на тот свет. Такой ведь не
отпустит. За деньги душу мою заберет.
– Говори, сучка, пока по-хорошему
спрашиваю! – мужик хватает меня ладонью за щеки.
Уверена, я слышала, как хищно
клацнули его зубы.
И это по-хорошему?
А сказали, серьезный бизнесмен из
Москвы. Вот и верь после такого. Бандит натуральный!
Только в обед тут убиралась. В этом
номере. Гору презервативов выкинула, чуть не стошнило. Но деньги не
трогала. Честное слово!
Язык не шевелится. Я просто не знаю,
что ответить! Нет у меня его бабок! Нет!
– Босс! Давай, мы сами с ней
побазарим. Втолкуем, что нехорошо у чужих дядь бабло тырить, – с
насмешкой и явным предвкушением раздается позади.
– Малышка у нас понятливая, и так
все скажет, правда? – обращается ко мне «босс».
Уверенно киваю, насколько позволяет
крепкий захват на челюсти.
Мужик близко. Очень. Отчетливо
чувствую его запах. Чужой. Терпкий мужской аромат. Такой свести с
ума может. При других обстоятельствах.
Страшно не согласиться. Сделать
что-то не то. Потому и вру.
Бугай тут же меня отпускает.
Машинально подаюсь назад, чтобы быть
дальше. Но даже на расстоянии чувствую его силу. Звериную.
Жестокую. И холод, которым пронизан весь идеальный образ.
Не отпустит. Точно. Живьем шкуру
сдерет, если потребуется.
– Это все розыгрыш, да?! – вдруг
осеняет меня. – Пап, это ты сделал? – говорю уже более уверенно. В
пустоту. Озираясь по сторонам. Я уже настрадалась достаточно, но
отцу, похоже, показалось мало. – Мне не нравится этот метод! Я все
осознала!
С деньгами моего папы возможно все.
И даже больше. А нанять парочку головорезов для запугивания –
вообще плевое дело!
После моих слов со всех сторон
раздается ржач. И дальше вряд ли последует: «Улыбнитесь, вас
снимала скрытая камера».
Жуткие мужланы хохочут над моей
глупостью, и делают это до тех пор, пока главарь не поднимает
руку.
Смех тут же прекращается. Как и
заканчивается воздух в моих легких. За раз вышибает.
– Вы просто не знаете, кто мой отец!
– вырывается у меня под пристальным взглядом.
Да пофиг ему. И я не в том сейчас
положении, чтобы угрожать: на коленях и совсем без защиты. Вот
только что еще делать? Папа ведь не бросил меня совсем?! Он же
присматривает, правда?!
Мужик снова делает шаг в мою
сторону. Заставляет дернуться. Но я тут же врезаюсь в чьи-то
громадные ноги позади.
– Кажется, тебе недостаточно
мотивации.
«Босс» чуть склоняется надо мной и
рвет униформу в стороны.
Пуговицы рассыпаются по полу. В
оглушающей мрачной тишине я слышу, как каждая катится, дребезжа на
дорогом паркете элитного гостиничного номера.
И у меня мороз по коже.
Мужчина присаживается на корточки и
с усмешкой заявляет:
– Уже возбудилась, птичка?
Работает кондиционер. Соски
становятся тугими от холода. Выпирают пиками под тонким дорогим
кружевом, единственным, что осталось у меня от прошлой шикарной
жизни. А бандюга посчитал это возбуждением.
Его пальцы нагло обхватывают соски и
прокручивают их. Резко. Умело.
Дыхание становится частым и рваным.
Будто я пробежала марафон. Это от страха. Жуткого и болезненно. Еще
никогда я не ощущала себя настолько беззащитной.
Живот сводит снизу, и не получается
пошевелиться. Тот, что стоит сзади, свел мои руки за спиной,
позволив боссу беспрепятственно лапать меня крупными загорелыми
пальцами. Играть с грудью, тянуть за соски, точно он имеет на это
чертово право!
