Карты были всегда. Они сопровождали все детство, юность, вплоть до окончания института. Помню времена, когда начинал играть в Таблин, Ведьму, Девятку. Разыгрывал нешуточные сражения еще с Ривкой и Розой – моими замечательными бабушками. Было мне тогда, наверное, года два с половиной.
Затем научился неплохо соображать в Дурака – самую популярную игру всех времён и народов. С годами, пришёл черёд Кинга и Покера с Джокером. Бура, очко, бридж – почему-то, не прижились, уступив место ожесточенным шахматно-шашечным и доминошным сражениям.
Игры поражали нас бесконечными летними каникулами. Охватывали, словно опасные эпидемии, всех поголовно.
Вооружённые карточными колодами, мы целыми днями торчали во дворе, постоянно меняя положение. То сидели за грубо сколоченными деревянными столами, то располагались прямо на столешницах.
В третьем-четвёртом классах, мне ещё было не стыдно поиграть с девчонками в классики, скакалки или в выбивалы.
Затем начались игры в Пекаря, очень похожего на городки. Главными героями там выступали консервные банки, сложенные друг на друга.
По ним следовало нанести точный удар, метнув палку с приличного расстояния. Мальчишке – Пекарю, охранявшему эту поблескивавшую стопку емкостей, если везло, удавалось дотронуться тростью до неудачника, не успевшего подобрать своё деревянное орудие, и сбить вожделенную банку.
Тогда невезучий ковбой сам занимал не слишком почетное и хлопотное место Пекаря у скопления банок
Игры были небескорыстными. Победители выигрывали баснословные ценности в виде мальчишеского уважения, целых пачек разноцветных блестящих наклеек на разнообразные банки, склянки и бутылки. Они щедро выпускались типографией для завода Ткаченко, всего гигантского объединения 1 Мая, а также для знаменитого вино-коньячного завода и прочих производителей еды с напитками.
За проигрыш в карты следовала жестокая экзекуция. На выбор.
Либо щелбаны, либо удары картами по ушам. Горе тем, кто вытаскивал из колоды десятку или туза. Уши, от хлестких звучных хлопаний десятью или одиннадцатью картами, немедленно краснели. Они продолжали гореть ещё довольно долго. Это, зачастую, вызывало многочисленные насмешки, широко распространённые в беспощадной мальчишеской среде.
А карточные фокусы? За показ хорошего фокуса можно было стать героем двора на целых три-четыре долгих летних дня. На фокусника с восхищением смотрели все девчонки, а мальчишки, признавая твоё первенство, уважительно пожимали руки. – «Наука умеет много гитик», – Этот фокус заставил многих из нас реально поскрипеть мозгами и даже заняться карто-фокусо-творчеством, с выдумкой новых оригинальных головоломок.
Мало, кто из нас ведал, что мало кому известные тогда « Гитики», так впечатлят многих будущих писателей и войдут в десятки фильмов, книг и прочих произведений. Зато, когда залетный мальчишка из соседнего двора, вдруг, попадал в наше высшее общество, девчонки холодно интересовались у него « Много ли гитик умеет наука в их отсталом дворе?»
Это сегодня, вездесущая «Википедия» легко расскажет то, что было для многих большим секретом. Из неё, сейчас, каждый узнаёт, что…
Слово «гитик» – комбинация букв, не имеющая обычного смыслового значения и не используемая вне этого выражения. Мнемонические фразы для карточных фокусов стали появляться во второй половине XVIII века во Франции. Первую русскоязычную карточную мнемонику «Смуту ведет долом слава» придумал в 1869 году поэт В. Г. Бенедиктов]. В 1920-х годах читатели Я. И. Перельмана предложили две другие осмысленные фразы: «Макар режет ножом нитки» и «Крупу, табак берем оптом». Однако чаще мнемоники состоят из грамматически не согласованных или не связанных по смыслу слов. Например, «лирик лемех рахат кутум».
