Начало нового и неповторимого
Поэтесса Алла Фильковская абсолютно уникальна в своём философском видении мира. Её строки вдохновляют к самому прекрасному, что есть на Земле, – любви, которая живёт в каждом сердце. Необходимо просто обратиться к своему чувству и попросить Бога об этом. «Отдаю тепло любви, вновь согревая замёрзшие сердца…» – говорит поэтесса, тем самым, открывая свою душу миру и любя жизнь во всех её проявлениях.
Лирическая героиня стихотворений бескорыстна и добра: «Любви не просят, а дают и безвозмездно дарят радость». Её прекрасная романтическая душа верит в мечту: «Всё будет так, как ты мечтаешь…» и упивается свободой: «Давай друг другу ничего не обещать, парить свободно над жизнью…»
Ей свойственен космический полёт по галактическим далям, целью которого является всеобщая любовь и объединение разобщённых людских душ. Именно поэтому, несмотря на все невзгоды, лирическая душа продолжает «пить незримый нектар» жизни, ведь даже иссякший день – это начало нового и неповторимого.
Для А. Н. Фильковской жизнь – это удивительный цветок, а его лепестки – это дни, которыми дышит любящая душа, соединяющая земную и вечную жизни, поэтому в творчестве поэтессы часто слышится призыв: «Сияйте чистотой души», ведь только обновлённый временем и окрылённый любовью человек способен сделать мир лучше и добрее.
Алиса Шалконис
(поэтесса, филолог)
* * *
Каким вам представляется высшее благо, олицетворение жизни, сам Бог, если хотите? Да это же ни что иное, как скопление солнечных лучей! Этот сборник, как музыка света: то еле слышная, то грохочущая, занимающая все место в вашем теле. Волны тепла докатываются до самых темных уголков. Прочитайте «Жизнь прекрасна, как море…» Чувствуете, как волны качают вас, как дыхание перехватывает, будто по шею стоишь в воде?.. Меня пробрало до мурашек уже на первом стихотворении. Я шептала: «Да это же музыка! Музыка света, любви… Какая-то небесная песня о лете!» Я начала покачивать головой в такт, а потом мне и вовсе захотелось пропеть строки! Накрыла хрустально-солнечная волна… Всё стало чистым, прозрачным. Я перестала ощущать пол под ногами, перестала чувствовать вес тела. Это было вознесение к прекрасному, единственному, истинному свету – любви.
О, я хочу спеть, сыграть это! Одно только «Беря голубую нить…» рассказывает восхитительную барочную историю. Но это барокко без пошлости, такое, каким оно и должно быть. Эти очаровательные театральные жесты тонкими пальцами… Как нежно… Та мысль, что настоящая любовь – это красота, что две эти вещи неразрывно связаны, нередко приходила ко мне. Это новая религия. Чистая. Без ненужных атрибутов, вещизма и стереотипов. И имя ей – жизнь. Жизнь в свете, в любви. Все, чего не хватает в этом мире, полном условностей, эгоизма, морально-идейных нечистот. Душа кричала: «Да как же в человеке может быть столько высоты?!!! Столько Бога?!!!» Падаю. Глухо стукаюсь о землю, возвращаясь к обыденному. Тут темно, тепло, мало воздуха.
Поэт то возносится на неимоверные высоты, где есть только чистота и солнечный свет… То опускает в недра повседневности, вернув зрителю осознание себя, как части чего-то великолепно-великого. Тут есть какое-то сочетание слов, звуков, возвращающих им их реликтовость, истинное значение. Стихотворения, минуя стадию «преобразования данных» из слов в образы, разливаются божественным теплом по вашему телу, по всем самым темным уголкам вашей души, заставляя вспомнить о главном. О том, для чего живешь. О любви настоящей, о единении с божественным.
Иногда бывают озарения. Будто кто-то невидимый говорит с тобой. Бывает, приходит осознание прекрасности момента. Одни можно повторить, другие пролетают мимо, скоростными поездами и от них остается только память. Мне кажется, это то хорошее, что я буду вспоминать как один из светлых лучей. И радостно то, что я вновь могу, как только мне захочется, вновь почувствовать его тепло. Если мне будет тяжело, грустно, рутина задушит, я просто возьму этот сборник с полки и вспомню о главном. Так читают Мандельштама, Пастернака… Ах, почитайте «Весна, апрель»! Ведь тут за кадром есть та же мандельштамовская женщина из «Невыразимой печали». Те же тонкие белые руки, только сама она теплее, с солнцем внутри. То шекспировским слогом, то японским верлибром жизнь танцует по этой книге мудрости. Кажется, пока я читала, повзрослела на целую жизнь. Настоящее руководство пользователя телесно-духовного концерна.
