Когда Александра Ивановича Пробкина из вежливости спрашивали, чем он в жизни занимается, ответ следовал не сразу. Пробкин выдерживал недолгую паузу. Затем закрывал глаза и торжественно протягивал незнакомцу белую шершавую карточку с закругленными уголками. Визитка вручалась в атмосфере неуловимого трепета. В такие моменты в фильмах либо тотчас же накрывает ударная волна атомного взрыва, либо проливается дождь из стодолларовых купюр. Но случайные собеседники Александра Ивановича почему-то реагировали сдержанно.
Изящное тиснение на карточке предостерегало, что:
А. Пробкин. Сомелье. тел. +7 123 456 78 90
Близкие знакомые автора визитки знали, что сомелье – на самом деле хобби Александра Ивановича, а сам он работает оператором станка с ЧПУ (Числовым Программным Управлением – прим. автора) на местном инструментальном заводе. Оператор был худощав, бледен, слегка сутул и всегда чисто выбрит. Его пальцы, длинные, как у пианиста, казалось, были созданы для клавиатуры станка. Но к карьере настройщика заводского фортепиано душа у Пробкина не лежала. Работалось по инерции.
На контрасте с основной занятостью новые увлечения сегодняшнего сомелье сменялись регулярно. Александр Иванович обожал посещать бесплатные вебинары в соцсетях. У него уже скопилась целая кипа шершавых визиток, на которых менялся только род занятий.
Оператор станка успел «поработать» байером, психологом, экстрасенсом и даже финансовым советником.
Увы, разносторонней личности катастрофически не везло. После того как близкий знакомый, гаишник Леха, потерял тысячу рублей на биткойнах, карьера финансового консультанта оказалась под угрозой. В результате недолгого мужского разговора Иванычу пришлось надевать на работе солнцезащитные очки. Впрочем, они ему шли.
Только-только глаз Пробкина стал открываться, а альтернативная грань Александра Ивановича снова запустила режим выброса его безудержной энергии. Удобный случай не заставил себя долго ждать.
Итак: свет, мотор, камера! В центре кадра сам Пробкин по пояс. На нем клетчатая хлопковая рубашка болотного цвета. Рукава засучены по локоть. Ладони застыли в пантомиме «стеклянная стена». В воздухе витает тонкий аромат хлорки.
Маэстро натужено пытается силой мысли сдвинуть с места прозрачный бокал, наполненный водой. Сосуд без ручки располагается на поверхности, покрытой потертой ламинацией со следами каракулей от шариковой ручки. Фокус камеры на бокале. Телеобъектив почему-то надвигается на него рывками, что нервирует. Наконец, изображение бокала занимает все пространство экрана. На хрустальной поверхности проступают чьи-то жирные отпечатки пальцев и конденсат. Оператор переключается на окружающих и обводит их тревожные лица. У мужчины одухотворенной наружности приоткрыт рот. Slow motion. Подбородок с широкой эспаньолкой начинает движение вниз.
Общий план. Зрители, очевидно, присутствуют при сеансе телекинеза. Действие происходит летом в душном павильоне.
Оптика четко фиксирует в руке одной из женщин кусочек шершавого пластика с закругленными краями. Фокус перемещается и окончательно замирает на главном действующем лице. Тонкая фигура в полный рост. Почему-то в спортивных трусах общества «Динамо».
Все ждут катарсиса. Женщина с кусочком пластика, зажатым между пальцами, ждет счастья. Пальцы ждут маникюра.
Во время титанического напряжения у экстрасенса лопается аппендикс. Пробкин опрокидывается на правое колено. Голой коленке больно от поцелуя бетонного пола, покрытого лопнувшим линолеумом. На лице медиума застыла гримаса, как у Пьера Безухова при встрече с Долоховым. Зрители гадают: то ли у маэстро развязался пупок, то ли шнурки. Финал. Стоп. Снято!
