В этой книге есть ненависть. И хотя критики рекомендуют авторам быть беспристрастными свидетелями событий, но в наше время это слишком большая жертва со стороны автора. Бремя ненависти довольно тяжкое бремя, чтобы нести его в одиночку. Разделите мою ненависть к многочисленным мерзавцам, но не переносите ее ни на какой народ. Иначе бремя ненависти раздавит и вас.
Автор
Похороны были необыкновенно пышные и торжественные. Почтить память банкира пришли его многочисленные друзья, коллеги, сотрудники. На похороны приехали восемь министров действующего правительства, и даже сам премьер-министр почтил своим присутствием столь важное событие, отложив встречу с японским послом на три часа. В зал торжественно внесли и венок от президента республики.
Погибший был руководителем и фактическим владельцем одного из самых крупных банков России. Злые языки говорили о его принадлежности к мафии, но, как обычно бывает в России, дальше разговоров дело не пошло, а республиканская прокуратура, дважды возбуждавшая уголовные дела, так ничего и не смогла доказать. Сергей Караухин был не просто банкиром. Он был достаточно известной в обществе, весьма влиятельной персоной, депутатом Моссовета, возглавлял объединение банкиров. Он был богат, сравнительно молод – ему шел всего сорок третий год, широко известен. Одного этого достаточно, чтобы вызвать ненависть. Если к этому добавить, что его банк довольно успешно перехватывал у конкурентов весьма выгодные кредиты, то поводов для убийства Караухина было более чем достаточно. Два дня назад его и убили прямо у подъезда собственного дома.
У банкира, конечно, имелись свои телохранители. Но, как нередко бывает, они служили скорее своеобразным подтверждением его статуса, чем надежной охраной. Неизвестные убийцы, подъехав к его дому, просто расстреляли автомобиль, в котором находился сам Караухин, два его охранника и водитель. Один из охранников, получивший тяжелые ранения, остался в живых. Он первым вышел из автомобиля банкира и стоял спиной к подъехавшей машине с убийцами. Несмотря на тяжелое состояние, его уже успели допросить работники прокуратуры и милиции, но с огорчением убедились, что свидетель этот им ничего нового не расскажет.
Среди пришедших проводить банкира в последний путь было много известных людей – политиков, банкиров, министров, депутатов. Громко плакал младший брат покойного, всхлипывала его мать. Стойко держалась супруга банкира, она уже заметила в толпе посетителей несколько красивых женщин, очевидно знакомых мужа, и теперь пыталась вычислить – кто именно из них заменял ее на супружеском ложе последние два года. С красными яростными глазами стояла дочь убитого. Ей было двенадцать лет, и она уже о многом догадывалась.
Появились многочисленные охранники. Послышались громкие голоса. Даже у премьера охрана была менее многочисленной и куда более спокойной. Приехал президент «Гамма-банка» Михаил Никитин. Угрюмое, немного опухшее лицо, коротко подстриженные рыжеватые волосы. Он подошел к вдове покойного и пожал ей руку, сказал несколько слов. Красноречием он никогда не отличался. В прежней, доперестроечной жизни он имел даже две судимости и стал работать в банке благодаря своему покровителю, первому руководителю и основателю банка Борису Лазареву. После того как Лазарева застрелили, он и возглавил банк, ставший одним из крупнейших банков страны. По сведениям ФСБ, он одновременно контролировал сразу несколько крупных подмосковных группировок, направляя их деятельность.
Сразу вслед за ним подъехал руководитель «Континенталь-банка» Артур Саркисян. Полный, сильно потевший банкир, подойдя к родственникам покойного, лишь кивнул головой. Он не стал выстраиваться в очередь к почетному караулу, стоявшему у тела банкира, а просто отошел в сторону.
