Жарким июльским вечером с окраины Зеленодольска выехал доверху нагруженный вещами пикап. Вел машину отец семейства, далее сидела старшая дочь и мама с младшей на руках. Русые кудри старшей девочки развевались на ветру, сильные потоки ветра влетали в открытое окно, бегали по салону и шуршали в огромной копне волос, золотящейся на солнце. Мама и папа о чем-то разговаривали. Вскоре пикап остановился, и родители ушли куда-то с младшей сестрой в близлежащий поселок – у малышки поднималась температура от жары. Старшая осталась одна, вылезла из машины и подошла к полю.
Колосилась пшеница, отражая оранжево-алые отблески заката и издавая мерное шуршание. Бордовые высокие кеды, кое-как завязанные у худеньких лодыжек, протоптали коротенькую дорожку среди колосьев, высотой до колен. Ветер колыхал колечки волос, розоватая клетчатая рубашка стала совсем малиновой в лучах яркого заката. Так выглядела юность, юность в кедах, в рубашке, в свежем воздухе и в свободе, в природном многообразии пейзажей и в самой жизни.
Стоял душный летний вечер. Агата сидела на подоконнике у открытого окна и смотрела, как начинают появляться одно за другим созвездия. Родители уехали с младшей сестрой на турбазу, и без них в доме стало как-то по-особому скучно. Агата ехать не захотела. Она на этой турбазе уже тысячу раз была и много уже чего повидала. Ну, посудите сами, домики все она знает как свои пять пальцев, всегда выигрывает кросс и соревнования по спортивному ориентированию. А четырнадцать лет подряд залипать на одном и том же месте на целый месяц – это уж слишком! Конечно, бывали случаи, когда семья ездила на турбазу всего лишь на неделю. Однако, случалось это редко, с тех самых пор, как Агате стукнуло десять лет, и только тогда, когда у них, бывало, не хватало денег на полную смену. А если поразмышлять, то желать бедности и отсутствия дохода собственным родителям – не по-человечески совсем.
Агата знает там каждый камушек, каждую травинку, где какой одуванчик цветет, где обычно бегает лохматая собака Марсина, если ее нет около сторожки, и еще целую кучу важных мелочей… Девочка не представляла, какое интересное занятие могло бы увлечь ее там, на турбазе. Ей хотелось остаться. Здесь был новый дом, новый район, рядом замечательный неизведанный лес со своей особой флорой, а может, даже и фауной! Обычный человек спросит: ну какая у леса может быть оригинальная фауна? В любой деревне есть точно такие же леса с обычными соснами, осинами, березами, дубами и прочими махинами, создающими кислород и тень. Но ориентировщик вам ответит: у каждого леса, прежде всего, есть душа. И она у каждого леса своя! Прислушайтесь к шорохам: в каждом лесу и деревья-то шуршат по-особенному. А если продолжать вести список различий, то не хватит и целой общей тетради…
В этом лесу, говорили, есть и замечательное озеро, и болото, и другие формы рельефа – впадины и расщелины, и еще много того, что нужно исследовать и исследовать. А вот ребят- сверстников здесь было мало.
Агата все же подружилась тут с одной особой, правда, на три года младше нее, но это сейчас не играло особой роли. Главное – девочки были соседками, а хорошие и доброжелательные отношения с соседями, как известно, во многом определяют тип дальнейшего существования на новом месте.
На небе появилась Большая Медведица, и вслед за ней – любимое созвездие Агаты, название которого ей было неизвестно, но по форме оно отчетливо напоминало некую дубль-ве. Наблюдать за этим созвездием было крайне интересно: в зависимости от времени года оно имело разные размеры: зимой – шире, а летом – уже. Рядом с Агатой на подоконнике мирно стояла бегония, которая, по словам мамы, излучала какие-то полезные фитонциды. Агата внимательно посмотрела на бегонию и прислушалась к себе. Нет, кроме фитонцидов голода, никаких других она не ощутила.
