Тоня открыла глаза, почувствовав прикосновение. Что-то скользкое и острое царапнуло ее руку. Она открыла глаза и увидела существо, прикоснувшееся к ее руке. «Кто это? Что это? Это со мной? Это сон? Это рыба?», – пронеслись вопросы в ее голове. Нет, это человек. Это рыба-человек. Точнее, человек с рыбьей головой, щукоголовый. Он сидел рядом и жалобно смотрел на неё. Маленький, похожий на затравленного зверька. Тоня решила, что его выбросило на берег волной во время шторма.
Оглядевшись вокруг, Тоня почувствовала тревогу. Огромные волны, бесконечный вечер, соленые брызги. А вокруг ни души. Она бы и сама не пошевелилась, но ей стало жалко это существо. Она присмотрелась к нему. В его глазах была то ли вода, то ли застывшие слезы.
В его влажных горизонтально овальных глазах было так много боли. Тоня посмотрела в них ещё раз, и они были такими бездонными, что она боялась утонуть. А на глубине было полное ощущение безысходности.
"Он, наверное, чувствует то же, что и я", – подумала Тоня. Можно говорить на разных языках или не говорить ни на одном из них, но взгляд может рассказать больше любых слов.
Инстинктивно ее рука потянулась к его голове, и она провела рукой по мокрой, покрытой плотной кожей голове рыбы. «Не бойся, не бойся», – одними губами проговорила она.
В этот момент Тоня застыла. Она вспомнила эпизод из детства, о котором, как ей казалось, давно забыла. Это были те же самые рыбьи глаза, она их узнала.
Это произошло на озере, когда маленькая Тоня с родителями отдыхала на озере, и рыбаки вытащили огромную щуку. Щука была живая, она трепыхалась, пытаясь сорваться с крючка, и Тоня увидела ужас в её глазах. Щука не могла говорить, только открывала рот и смотрела точно так же, как сейчас смотрел щукоголовый.
Тоня надолго запомнила эти рыбьи глаза и открывающийся рот. Щука попалась на крючок, ее вытащили из ее родного мира в другой, чужеродный, из которого ей больше не выбраться. Тоня слышала, как радовались рыбаки своей добыче. «Она огромная! Вот это улов!» – восклицали они, а Тоне было не до радости.
«Отпустите, отпустите ее!» – закричала Тоня. «Успокойся, – сказала ей мама. – Это их рыба, которую они поймали и съедят».
С тех пор Тоня думала об этой щуке. «Вот если бы эта щука была человеком и могла говорить или ходить, – думала Тоня. – Какой бы она была, если бы была человеком? – пыталась Тоня представить ее».
Тоня запомнила озеро, из которого вытащили щуку, у нее было ощущение, что именно так там у рыб свое рыбье царство, где они ходят и могут говорить, только люди этого никогда не увидят. Но сейчас эта детская фантазия как будто бы ожила и стала реальностью.
Прошло почти тридцать лет, и снова она увидела эти прозрачные рыбьи глаза, пугающие своей глубиной. Только теперь это был почти человек, только с головой щуки. Это был щукоголовый. И теперь он пришел спасти ее, и спас, иначе бы её смыло волной в море во время шторма.
«Что же делать? – подумала Тоня. – Как же тебе помочь? Теперь моя очередь», – осматривая пляж, на котором вовсю бушевала стихия, подумала она.
***
Эта мысль, что кто-то нуждается в ее помощи и ради этого нужно жить, была спасительной для нее, потому что Тоня сейчас сама была на крючке обстоятельств под названием предательство. А ведь совсем недавно, буквально несколько часов назад, она ещё была полна надежд и почти счастлива. Она заселилась в отель вместе с супругом, они приехали отдыхать на море.
Тоня вошла в номер отеля радостно вскинула руки вверх.
–– Наконец-то мы добрались до отеля! Этот перелет был слишком утомителен. Но впереди целых две недели отпуска, две недели счастья! – прильнула она к супругу, и он нежно обнял ее.
