Глава 1
Весёлые Горгульи
Сырость, сплошная сырость окопа, точнее траншеи, одной огромной траншеи протянувшейся на многие и многие километры, по местности, которая раньше была полем. Поле, дававшее многие сотни тонн урожая для обеспечения агрохозяйственного мира и других планет системы.
В траншеях повсюду сидели солдаты шестьсот шестого полка «Весёлые Горгульи», никто уже не вспомнит почему их так называли, скорее всего имел место мрачный армейский юмор. Три смеющихся каменных чудовища были изображены на полотне знамени, хотя возможно это были крики ужаса. Сперва смеёмся, потом плачем, идеальное описание той мясорубки куда угодили эти люди. Облачённые в шинели тёмно-серого цвета, носящие простые армейский бронежилеты, каски, теперь эти граждане Конгломерата Планет вели войну с последователями Кельтцкоатля, Змея с Тысячью Имён и другими слугами Древних.
Впрочем, не это занимало мысли людей в окопах, одного человека в частности, который сидел на ящике из под боеприпасов, добытый под стул для наблюдателя. Пускай сейчас было дневное время, по уставу от каждого взвода выставляется наблюдатель, значит, так будет и неважно, что сейчас не ночь. Видимость в целом хорошая, если так сказано, то так надо делать, крючкотворы проклятые. На синтедосках красовался знак Солнечной Системы, официального символа Конгломерата Планет, большинство солдат которого никогда даже не видели колыбели человечества. Мужчина, сидевший на них был небрит, лицо заросло щетиной, где уже пробивались усы, заметно осунувшийся внешне, с почти бесцветными серыми глазами, сказывалось отсутствие витаминов в рационе питания.
Каска съехала на лоб, плащ-палатка на плечах была влажной, спасибо постоянному мелкому моросящему дождю, который иногда прекращался на десять минут, потом снова начинал свою дробь. Парень слегка поёжился, шмыгнул носом, хриплым от долгого молчания голосом произнёс: – Проклятая простуда.
После этих слов наступил долгий, тяжёлый кашель, спазмы скручивали внутренности, лёгкие буквально горели от боли. Всё когда-нибудь заканчивается, к счастью, кашель тоже. Мужчина сплюнул вязкую слюну на землю, поднялся с ящика, проходя вдоль своей линии наблюдения, выбирая место откуда сможет выглянуть на пару мгновений, военная хитрость написанная кровью гласила: «Лень стоит жизни». Будешь показываться слишком часто с одного места – станешь добычей снайпера. Место было выбрано, солдат аккуратно высунул голову из-за мешков с песком, вскидывая штатный бинокль. К глубокому сожалению, даже разочарованию солдата враги никуда не делись, в тысяче метров от него находились окопы изгоев, никакого движения.
В голове шёл счёт: пятьсот один, пятьсот два, после чего озвученная часть тела была убрана за спасительную линию земли. Не больше двух секунд, ещё одна мудрость от бывалых ветеранов, три секунды хорошему снайперу точно хватит для выстрела с тысячи метров, при обнаружении цели. Две секунды – нет. А ведь раньше он сам никогда не задумывался о важности мгновенья или сантиметра. Какая мелочь, ведь так? Вот только пуля попавшая чуть выше сердца значила очень много, одна лишняя секунда могла стоить жизни. Война складывается не только из крупных фактов, в первую очередь – это миллионы мелочей.
В агитках было сказано: Слуги Древнего по имени Кельтцкоатль лишь тупые мясники, которых организованная армия Конгломерата может перестрелять из своих лазерных винтовок образца К-6 как цыплят. Для слуг врага топор – есть вершина технической мысли. Сложно поверить, агитка врала. Хах, ещё бы. Возможно эти слуги Врага Человечества были неправильные, они исправно использовали артиллерию, боевую технику, снайперов, минирование и прочее. Вооружение изгоев составляли автоматические винтовки на пороховой основе, поначалу это казалось дикостью, даже откровенным примитивизмом. Всё-таки лазерный луч превосходил в точности и дальности пулю любого вида, однако возможность применения различных типов патронов давала свои преимущества, самыми страшными по праву считались разрывные пули. Луч лазера создавал небольшое входящее прижжённое отверстие, разрывная пуля оставляла ужасную рану, без медицинской помощи можно было истечь кровью или потерять сознание.
