20 октября
Я наблюдаю, как мужчина с румяными щеками и короткой стрижкой входит в ресторан, стряхивая капли дождя с бейсболки. – Эй, милая, – окликает он розоволосую девушку, смешивающую напитки за стойкой бара. – Можешь повесить это в витрине?
– Конечно, – соглашается она, кивнув на листок бумаги в его руке. – Новый сбор средств для пожарной команды?
– Нет, кое-кто пропал, – говорит он.
– Без вести? И что с ней случилось?
– Не с ней. С ним.
– С ним? Ну, такое не каждый день услышишь.
– Исчез ночью в бурю. Пытаюсь всех оповестить.
Дверь за ним закрывается, а девушка идет в конец бара, берет листовку и зачитывает вслух женщине, обедающей на углу стойки. – Доктор Сэм Статлер, местный психотерапевт, рост – 185 см, черные волосы, зеленые глаза. Предположительно, ездит на «Лексусе» RX-350, 2019 года выпуска. – Присвистнув, она поднимает листок бумаги. – С кем бы он ни «пропал», это счастливая женщина. – Я украдкой бросаю взгляд на фотографию Сэма – эти глаза, эта ямочка на щеке, надпись «Пропал без вести» семьдесят вторым шрифтом над его головой.
– Я видела эту историю в утренней газете, – комментирует женщина за стойкой. – Он ушел на работу и не вернулся домой. Жена заявила, что он пропал.
Девушка с розовыми волосами подходит к окну. – Жена, да? Надеюсь, у нее хорошее алиби. Знаете старую поговорку: «Когда пропадает мужчина, виновата всегда жена».
Они обе смеются, пока девушка прижимает фотографию Сэма к размытому от дождя стеклу, и я погружаю ложку в суп, делая маленькие, осторожные глотки; мои глаза устремлены на миску, а в желудке поднимается тошнота.
Тремя месяцами ранее
Вот это задница. Невероятно.
Такая идеальная задница, что Сэм никак не может отвести от нее глаз, пока идет за женщиной полквартала вверх по холму, мимо сырной лавки, книжного магазина и расхваленного нового винного заведения с ярко-красной дверью. Он делает вид, что разглядывает стойку с американскими флагами в витрине строительного магазина «Оборудование Хойтс», когда она подходит к «Парлору», дорогому ресторанчику с закусками, который открылся три месяца назад. Мужчина, выходящий следом за женой, придерживает для незнакомки дверь и задерживается, чтобы мельком взглянуть на нее сзади, наверняка молясь, чтобы жена не заметила.
Ресторан занял здание, в котором раньше работало два поколения дантистов Финнерти, а кирпичный фасад сменился гладкой стеклянной стеной. Сэм останавливается перед ней, наблюдая, как женщина пересекает помещение и садится за барную стойку.
Снимает льняной блейзер.
Заказывает напиток.
Она достает из сумки книгу, ее лопатки под тонкой белой майкой взмывают, как крылья птицы, когда Сэм проходит мимо и останавливается поглазеть на объявления в окне офиса риэлтора по соседству. Ровно девять минут он ждет, достаточно долго, чтобы она уже почти допила свой напиток, и, ощутив знакомый прилив адреналина, он на дюйм ослабляет галстук и разворачивается.
Игра началась.
Дверь в ресторан открывается, и Сэм проходит, выпуская во влажный вечер порыв кондиционированного воздуха.
– Доктор Статлер. – Перед ним стоит пациентка, и ему приходится судорожно вспоминать ее имя. Они начали сеансы две недели назад. Кэролин. Кэролайн.
– Кэтрин, – наконец приветствует Сэм. Черт. Такого никогда не случалось с ним в Нью-Йорке, но постоянно происходит здесь – он сталкивается с пациентами на улице, в продуктовом магазине, повсюду. Вчера в спортзале он пробежал три мили на беговой дорожке, в то время как Алисия Чао, недавно разведенная преподаватель гуманитарных наук с тревожным расстройством, занималась на эллиптическом тренажере. Такие встречи каждый раз выводили его из себя.
