«Труп мужчины приблизительно тридцати лет.
Имя – Илья Евсеев.
Лежит на животе, голова повернута в правую строну.
Труп обнаружила его жена – Марина Евсеева.
Двадцать первого января около девяти часов утра. В понедельник.
Одет в черный костюм. Обут в кроссовки, подошва чистая.
На шее отпечатался след от веревки.
З.Ы. не забыть забрать фотографии с места преступления у Ковлинского».
После этих слов планшет Марка выключился. Закрыв глаза, он попытался прикинуть несколько вариантов нападения на этого мужчину, но сегодня его голова отказывалась помогать в его проблемах, касающихся этого дела. Марк Игнатьев похрустел костями в шее, наклоняя голову то вправо, то влево и принялся разглядывать то, что происходит вокруг него.
Справа топтался на одном месте полицейский, который подозрительно оглядывал каждую вещь, находящуюся в этой комнате. Слева – судебно-медицинский эксперт, сидя на корточках, вглядывался в труп, и двое соседей-понятых стояли, забившись в угол.
Единственное, кого не хватало здесь, так это сводного брата Марка – Вадима. «Глупо его здесь ждать. Наверное, он и не в курсе, что здесь происходит, – подумал детектив Игнатьев, – К тому же зачем ему торопиться, за него и так всё кто-нибудь да сделает».
В комнату вошли еще двое и начали громко разговаривать, что очень сильно отвлекало Марка. На несколько минут он хотел забыться и ни о чем не думать, это помогло бы ему сосредоточится получше.
Марк был частным детективом с большой буквы. Поработав некоторое время в полиции следователем, он открыл для себя, что это более скучно, чем интересно. И с деньгами очень туго, когда как он привык жить на широкую ногу. Работа частным детективом казалась ему куда уж более свободной, чем работа в полиции. Осенними вечерами Марк представлял себя молодым Эркюлем Пуаро, сидя в кожаном кресле, он мечтал о раскрытии более громких дел, в отличие от тех, которыми занимался сейчас. Так же и после некоторых происшествий, которые недавно случились с ним, сильно мешали работать в тесном коллективе.
Двое полицейских, залились громким смехом по непонятной для него причине, что чуть не вывело Марка из себя. Он представил, как берет какой-нибудь тяжелый предмет и кидает в них. Странно, но эта мысль вызвала у него какое-то неопределенное умиротворение. Марк снова достал планшет, ввел неложный графический ключ, открыл заметки и приготовился записать еще что-нибудь, глядя на бедный бездыханный труп:
«На спине имеется один неглубокий порез, который берет начало где-то между лопатками и левее позвоночника и заканчивается почти на пояснице.
Скорее всего задушен.
Судя по выступившей крови, можно утверждать, что порез, возможно, был сделан после удушения Ильи Евсеева.
Каких-то особых признаков борьбы нет.
Предположительно, убийца хорошо знаком жертве, так как все двери и окна были закрыты. То есть, я думаю, что существует вероятность того, что Илья Евсеев сначала впустил своего убийцу, а потом закрыл за ним дверь.
Так же может, что убийц было несколько».
Марк решил долго не мучить планшет, а особенно его слабую зарядку поэтому легким движением руки, он захлопнул чехол и убрал его в свою небольшую сумку. Пока он занимался закрытием молнии, заметил, как серебристый бегунок зажевал ткань от рукава его пиджака. Не страшно, конечно, но когда он дернул рукой, чтобы высвободить материю, то на ней остался видимый порванный след, что очень огорчило Марка.
Вообще, он всегда был очень внимателен к своему внешнему виду. Марк считал, что по-другому никак нельзя, ведь его знали многие люди в полиции, да и не только. Может быть, кто-то и не мог узнать его лицо, например, на улице, но имя знали или хотя бы слышали практически все.
