Два месяца назад.
Снова его жизнь окунает в дерьмо по самые уши. Хотя нет, не так. Жизнь окунула его в дерьмо по самую макушку, но он, наученный этой самой подлой су*ой, имеет при себе целый набор юного аквалангиста.
Вопрос в другом, какого хрена он сидит сейчас в своем гребаном кабинете, выкуривает уже десятую сигарету и, при этом, не ощущает вкуса никотинового говна? Почему сидит и ничего не делает? Хотя, так и тянет перевернуть все вверх дном! Разнести к чертовой матери весь кабинет, пойти надраться в ближайшем баре до такой степени, чтобы и мать родную не узнал.
Нет, если бы увидел мать, то допился бы до белочки. А это сейчас не вариант. Правда, что будет правильным вариантом, тоже сказать не мог.
Но который час уже сидел и дымил, как паровоз, пялясь на экран компьютера.
Заперся в собственном кабинете, отменил утреннюю планерку и совещание с главами отделов, отменил все встречи, конференции, – все оказалось не важным, кроме одного.
Мудак он по ходу.
От дыма начинало в глазах слезиться, пришлось открывать окно, кондиционер не спасал. Ну и хр*н бы с ним, с этой железякой!
Тело затекло от долгого сидения в одной позе, и, хоть внутренней обстановкой занимался дизайнер, который уверял, что совместил тут не только стиль, но и комфорт, как-то пока особо этот самый «комфорт» ощущался хре*ово.
Прошелся вдоль сплошь стеклянной стены. Туда и обратно, потом снова.
Окинул взглядом кабинет,– все по высшему разряду: стильно, функционально. У него не было привычки захламлять свое рабочее пространство: не считая необходимой текущей документации, на столе ничего и не было. Компьютер, и так, по ящикам распиханные необходимые канцелярские мелочи. Ни рамок с фотографиями, ни каких-то, милых сердцу, безделушек.
Не будь он таким, какой есть, наверное, на столе красовалась бы одна рамка с фотографией. С фотографией его сына!
Вот взять Димку. Костя его сто лет уже знает. У того на столе так и оставалась стоять фотография Тани, несмотря на то, что они на грани развода, что Танька уехала. Фотография стояла на своем месте.
И где-то глубоко внутри, Костя Диме завидовал, по-хорошему так. Они с Таней потрясающая пара: взаимная любовь и вся остальная бодяга, связанная с этим делом. Таня ему всегда казалась очень разумной, домашней. Не домохозяйкой конечно, не с ее мозгами дома сидеть и не работать, а мудрой, что ли.
В его, Костиной, жизни женщины были другие. Все сплошная подделка и пафос, каждая с желанием его хорошенько отыметь во всех смыслах этого слова: что физически (он, кстати, всегда только за), что материально (вот тут начинались проблемы). Расплатиться за качественный секс колечком, шубкой, браслетиком, пожалуйста, но на этом все. Никаких свадеб, невест, штампов в паспорте. Это уже без него, увольте.
На примере своего горячо любимого брата он понял, что ни одна баба, не считая, Тани, не достойна, чтобы ей доверять настолько, что можно задуматься о женитьбе.
Костя снова вернулся, после своих метаний по кабинету и опять пялился в экран компьютера.
На самом деле, утро не предвещало ничего особо страшного.
Да, была пара дел, которые к обеду нужно было закончить. Они открывали филиал в другом городе, и это требовало заполнения многих бумажек, бланков оформления, бланков разрешения и еще кучи всяких документов.
В это время он, как никогда, честно жалел, что Таня больше не работает под его началом. Она в таких делах незаменима, это ее призвание: в тонне бумажного мусора вычленять самое нужное, важное, и, исходя из приоритета, выполнять все остальное. У него такого таланта не было, зато был целый штат дармоедов, для этого предназначенных, и все они с утра пытались прорваться к шефу, то есть к нему, но все зря.
