Представь себе девушку, танцовщицу. Стройное крепкое тело, широкие бёдра. У неё прямой римский нос и неестественно синие глаза. Говорят, такие же глаза были у её отца, но она не знает – он сбежал с планеты Хинар раньше, чем мать Роланы узнала о том, что ждёт ребёнка. Очередной турист. В память о нём не осталось даже имени. Только синие глаза. Глаза, которые не красили Ролану, а скорее уродовали, делая непохожей на сородичей. Возможно, именно поэтому она и покинула резервацию – место, куда были переселены местные жители планеты Хинар. Планеты, которую чужестранцы превратили в один большой курорт и центр развлечений. Иногда звуки праздника можно слышать из резерваций. Тогда местные жители ноаквэ уходят дальше в леса. Но города-курорты расползаются, подбираются всё ближе и ближе. Несколько раз ноаквэ пытались возражать, но их протест остался незамеченным. Их даже не услышали. Чужаки просто пришли и сказали, что они теперь новые хозяева этой земли. И с этим пришлось смириться. Как пришлось смириться с кометой, упавшей где-то в центре резерваций. Чужаки могли её остановить, но предпочли притвориться, что ничего не заметили. В тот год Ролане было двенадцать лет. Девочка, которую родственники всегда упрекали в проступке её матери, выбралась за границы резервации, и, прячась в тени редких деревьев, наблюдала за чужаками. Они были совсем другими, нежели про них рассказывали родственники. Никакой злобы, никакой ненависти к ноаквэ. Незнакомая женщина увидела невысокую девочку с кожей цвета свежего мёда и позвала её на незнакомом языке. Ролана не двинулась с места. Женщина достала конфету. Детское сердце дрогнуло. Страх отступил. Ролана взяла конфету и побежала назад под деревья. В этот самый момент небо прорезала горящая в атмосфере комета. Затем раздался удар. Земля под ногами содрогнулась. Высоко в горах снежные вершины сдвинулись, покатились вниз по вековым склонам. Люди закричали, засуетились. Лавина приближалась к лагерю. Ролана смотрела на эту грохочущую силу и не могла пошевелиться. Кто-то подхватил её на руки и отнёс в убежище. Ролана думала, что сами боги спустились с гор, и нет смысла от них скрываться. Они заберут всех неверных – так учили её ноаквэ. Но боги лишь разрушили лагерь и не смогли добраться до людей. Погибло лишь несколько собак да пара домашних питомцев, которых хозяева оставили в номерах. Лавина завалила убежище, и Ролана провела с чужаками несколько дней. Когда она вернулась в деревню, то родственники уже похоронили её. Ритуал был завершён, и, увидев Ролану, они так и не решили, как обратить погребальные заклинания. Теперь к неуместным синим глазам добавился шуточный статус вернувшегося мертвеца. Что касается самой кометы, то от её падения остался лишь огромный кратер. Соседние племена ходили смотреть на место падения. Ролана слышала странные истории вернувшихся из похода людей, и не знала: правда это или очередная сказка для детей. Рассказы о комете продолжались больше года, затем стихли. Стихли до тех пор, пока в лесу не стали появляться странные животные. Сначала на них никто не обращал внимания, затем кто-то начал говорить, что комета и эти животные как-то связаны, появились новые истории, новые страхи. Ролана видела, как поймали волка, который изменился так сильно, что от волка у него осталась лишь старая шерсть да хвост. Его глаза были белыми, высохшими, словно оставленное на солнце яблоко. Он ничего не видел, ориентируясь по звуку и запаху. Мать Роланы и ещё несколько женщин из совета деревни велели мужчинам построить для зверя клетку и отнесли его к чужакам. Ролана уговорила мать взять её с собой. В тот момент она не думала, что эта просьба изменит всю её жизнь – лишь надеялась достать немного сладостей. Но случилось так, как случилось. В лагере чужаков Ролана заболела, и её пришлось оставить в больнице. Чужаки сделали это силой, чтобы спасти девочке жизнь, и Ролана слышала, как мать посылает на них проклятия. Ей было страшно. Она чувствовала себя одинокой и совершенно не хотела бороться с болезнью, как учили лекари деревни. Но чужаки делали ей уколы, и болезнь отступала. Чужаки, которые убеждали, что они не враги ей. Чужаки, которые вылечили и сказали, что она свободна, что может идти в деревню. Ролана вышла из больницы. Город-курорт был большим, и она не знала, как выйти из него. Не знала она и дорогу к деревне. Она просто стояла и нервно кусала до крови губы. Карманы у неё были набиты конфетами, а в глазах стояли слёзы – недопустимая слабость для женщин ноаквэ. Для женщин, которые привыкли править в своих деревнях. Но здесь, в городе чужаков, всё иначе. Здесь мужчины и женщины были равны. Долгое время после того, как один из врачей разрешил ей остаться в больнице, пока за ней не вернётся мать, Ролана не могла привыкнуть к этому равенству. Особенно когда её пытались познакомить с другими детьми. Мальчики заигрывали с ней, и Ролана вначале принимала это за неуважение. Чуть позже, когда её взяла к себе пожилая женщина из больницы, и Ролана чуть лучше изучила язык чужаков и их традиции, она научила себя принимать их такими, какие они есть. Но суть, которая была заложена с рождения, осталась. Суть ноаквэ. Больше года Ролана и женщина, которая взяла её под свою опеку, ждали, что мать вернётся за ней, затем смирились и начали строить новую жизнь. Ролана пошла в школу для детей работавших на планете людей. Чужой мир становился проще, понятнее. У неё появились свои друзья и свои враги. Свои маленькие истории и свои увлечения. Увлечения, которые почерпнула она из нового мира. Маленький мертвец с синими глазами ожил, снова научился смеяться. Тогда-то и появилась мать. Она вернулась не за дочерью. Нет. Для дочери были давно спеты похоронные ритуалы. Она пришла с женщинами деревни, чтобы рассказать страшные истории о животных с белыми высохшими глазами, чтобы рассказать сказки о комете, из-за которой всё это происходит. Она кричала и требовала, чтобы чужаки избавили их от напасти. Кричала, что животные нападают на ноаквэ. Кричала, что по деревням ходят слухи о том, что где-то видели людей, превратившихся в слепых мертвецов, которые передвигаются по запаху и слуху, ища себе пищу. Этих людей называли – нагвали. Духи, которые бродят по лесам на грани жизни и смерти. Ролана слушала эти истории и не верила, что мать не узнаёт её. Она подошла к ней и взяла за руку. Мать долго хмурилась, затем смачно выругалась на местном наречии и ударила её по лицу. Ролана испугалась и отскочила назад. Мать схватила её за руку и не отпускала до тех пор, пока они не покинули город и не вернулись в деревню. Ролана не сопротивлялась, не оглядывалась. Она боялась и была счастлива. Но счастье длилось недолго. Мир, к которому она привыкла, изменился, стал другим. Несколько долгих дней Ролана пыталась найти отличия, затем призналась младшему брату по имени Анаквад, что изменилась, наверное, она сама. Он долго смеялся над её шуткой, затем, когда понял, что Ролана говорит серьёзно, рассказал обо всём матери. Мать выпорола дочь и отправила работать на рубку леса, прислуживать мужчинам. Мужчины перешёптывались и бросали косые взгляды на дочь члена совета. Ролане было почти шестнадцать, и она жалела, что покинула город, как когда-то давно жалела, что покинула деревню. Если бы она была чуть моложе, то, возможно, ей захотелось сбежать, но нужно было лишь немного подождать. Она знала, что многие мужчины уходят из деревни, чтобы работать в городе. Никто не держит их. Никто не стал держать и её. Она вернулась в родной город, но женщина, которая опекала её прежде, покинула Хинар и вернулась на свою планету. Изменилось почти всё, снова стало чужим. Ролана нашла лишь одного старого друга, с которым вместе училась в школе. Его звали Мижан, и он помог Ролане устроиться в один из баров танцовщицей. Это была его месть, за её пренебрежение. Ролана знала об этом. Она всегда унижала его, потому что он был мужчиной, унижала так, как женщины её племени унижали своих мужчин. Теперь он отыгрался. Теперь он заставил её стать той, кто танцует в угоду мужчин. Но это было лучше, чем возвращаться назад. Так решила Ролана. И жизнь снова ожила, снова начала вращаться. Танцы приносили неплохие деньги. Деньги, которые помогали Ролане чувствовать себя независимой. Несколько раз она меняла место работы, но делала это лишь потому, что популярность её шла в гору. Местная дикарка из резервации с синими глазами всегда вызывала интерес приезжих. Ролана чувствовала, как их взгляды и убеждения всё глубже и глубже проникают в сознание, меняют её. Иногда ей начинало казаться, что она – одна из них. Почти одна из них. Не клеилась лишь личная жизнь. Мужчины хотели власти, хотели смирения, хотели того, что не могла дать им Ролана. Ей удавалось лишь притвориться. Ненадолго. Потом всё снова становилось плохо. Несколько раз она встречалась с младшим братом Анквадом. Он торговал с туристами и говорил сестре, что это хороший заработок. Ролана сказала ему, что рано или поздно культуры смешаются, какими бы разными ни были, и они поругались. От прежнего уважения, которое мужчины её племени проявляли к женщинам, не осталось и следа.
