В том году удивительно рано расцвела сирень.
Только-только отошли майские праздники, а бульвары и парки заполыхали ярко-фиолетовым, лилово-розовым. Утром шел быстрый, веселый дождик, и к полудню в воздухе витал свежий, тонкий и сладкий аромат едва распустившихся цветов.
Ася со Степкой гуляли по близлежащему скверу. Степка катил на велосипеде далеко впереди, громко сигналя в клаксон, а Ася то и дело останавливалась, подходила к кустам сирени, ладонями разводила в стороны тяжелые гроздья в хрустальных каплях дождя.
Она искала четырехлистники, «сиреневое счастье», а найдя, поспешно оглядывалась и украдкой, чтобы никто не заметил, снимала цветок губами. Ася ела четырехлистники! Совсем как в детстве, наивной и курносой пионеркой в летнем лагере, когда у них с подружками было негласное соревнование, кто больше отыщет «счастья».
Ела и стыдилась: вдруг кто-нибудь увидит ее за этим странным занятием.
«Счастья» попадалось на редкость много, и Ася совершенно по-детски же радовалась этому, кричала Степке, чтобы он не уезжал далеко, жадно теребила мокрые, пахучие сиреневые кисти.
Она и сама не знала, к чему ей столько четырехлистников. Если бы ее спросили, много ли у нее заветных желаний и вообще, счастлива ли она, Ася, не задумываясь, ответила бы, что да, счастлива. А желание у нее лишь одно: чтобы Сергей и Степка были здоровы.
Она считала себя везучей и удачливой, а свою жизнь устроенной и благополучной, такой, о которой можно лишь мечтать.
Тогда, гуляя с сыном по аккуратным, посыпанным мелким гравием дорожкам, Ася не знала и не могла знать, что спустя всего несколько месяцев ее судьбе суждено круто измениться. Его величество случай одним мановением откроет перед ней целый мир незнакомых, неведомых ранее чувств и страстей. Жестоких чувств, огненных страстей, нисколько не похожих на те, что Ася испытывала до сих пор.
Если бы только она могла это знать!
Но она не знала и беззаботно смеялась, поедая полные сладкого сока цветы. Махала рукой Степке, оттирала со лба и щек капли сиреневой росы, и проходящие мимо мужчины смотрели на нее с интересом и безнадежностью, как на вкусный, но запретный плод.
Лето получилось сумбурным, веселым, полным переездов и ярких впечатлений. В июне Асин хореографический ансамбль ездил на гастроли в Польшу, на июль Сергей взял отпуск и свозил жену и сына к морю, а весь август пришлось мотаться на дачу, разрываясь между поспевающими в теплицах помидорами и навалившейся после отдыха работой.
В суете и многочисленных делах Ася не заметила, как наступил сентябрь. Солнце скинуло летний жар и стало ласковым, стройная рябинка под окнами согнулась под тяжестью ярко-алых гроздьев, зазолотилась листва сквера. Пора было закрывать дачный сезон, забирать в город Степку и смотревшую за ним Нинюсю. Сделать это решили в ближайшие выходные.
Накануне, в пятницу вечером, Асе позвонила Кристина. Голос ее дрожал от возбуждения.
– Аська, пляши! На Амстердам спонсоры нашлись!
– Шутишь! – она едва не выронила трубку.
– Не шучу. Мне только что шеф звонил. В понедельник нужно встречу организовать: сначала выступление минут на тридцать, все лучшие номера, потом фуршет. Будут солидные дяди и тети из какого-то суперкрутого фонда. Если мы им понравимся, оплачивают дорогу туда и обратно подчистую… Эй! Ты заснула?
