МЕДВЕЖИЙ БЛЮЗ
Жизнь обернулась лунной стороной медали.
Зима вернулась, разогнав весну и лето.
Уплыли музы в северные дали,
Оставив блюзы на плохих магнитных лентах.
И я читаю только про медведей.
Прикалываю бабочек к обоям.
Бью по гитаре, попадаю по соседям.
И прозябаю здесь изнеженным изгоем.
Я сбился с холода, меня прожгли метели,
Втоптали в снег, как в ватные тиски.
Я спился с голода, и, день отканителив,
Гляжу на лампочку, и таю от тоски.
Седые скифы в главном угадали —
Их злые мифы обратились в были.
Уплыли музы в северные дали,
Покинув вузы, серые от пыли.
И я под ногти загоняю струны,
Я остриём вожу по острию.
Но даже буквы превратились в руны —
Мне врут, а я ни бе ни ме не узнаю!
Моя мечта – уйти в леса с волками,
Избегнуть снов, как крысы – корабля.
Но мой удел – под кучевыми потолками,
Где в каждой кухне вместо лампочки – петля.
Опять маячит кто-то над гнездом кукушки,
Не прячет глаз и манит чистыми руками.
И я попался, я опять у муз на мушке,
Моя коса нашла на их точильный камень.
И я латаю ладаном набойки,
Я зашиваю латы рыбьими костями.
Мне надоело жить от пайки и до койки!
Я так устал бродить и бредить новостями!
Боль в помощь нам! Колени бьются к счастью!
Мне звёздный ковш плеснёт дождём в лицо,
И я примерю на холодное запястье
Свободы космоса сатурново кольцо.
В чужедальние дальние страны
Путешествуя снова и снова,
На зелёных камнях Ватикана
Я увижу позабытое слово…
И припомню все прошлые жизни,
На которых та же тень отчужденья.
И глаза мои вдруг станут чужими,
Через прошлое вылечив зренье.
Вижу отроков в белых одеждах,
Говорящих со мной на латыни.
И в речах их любовь и надежда,
Потому что бог ещё с ними.
Здесь всё знакомо до боли в глазах,
И как будто бы голос
Кричит мне: «Я здесь уже был!»
В этих тёмно-вишнёвых лесах,
В расписных небесах,
Среди серых камней и могил —
В городах, которых не стало,
В городах, которых не станет,
В городах, которых не стало,
Но которые пока ещё с нами.
Постучусь в приоткрытые двери,
За которыми родные мне лица.
Мне откроют, но сперва не поверят,
Что такое могло приключиться.
А поверив, проявят участье
И расспросят о будущем вкратце.
И я налгу им три короба счастья —
Пусть живут, ничего не боятся.
Здесь всё знакомо до боли в глазах,
И как будто бы голос
Кричит мне: «Я здесь уже был!»
В этих тёмно-вишнёвых лесах,
В расписных небесах,
Среди серых камней и могил —
Среди тех, которых не стало,
Среди тех, которых не станет,
Среди тех, которых не стало,
Но которые по-прежнему с нами.
Очень жаль, но пора возвращаться —
Пробужденье, увы, неизбежно.
А мне бы тоже три короба счастья
Иль хотя бы напёрсток надежды…
Но, путешествуя в дальние страны,
Я пройду потайными местами —
Городами, которых не стало,
Где живут те, которых не станет.
Где всё знакомо до боли в глазах,
И как будто бы голос
Кричит мне: «Я здесь уже был!»
В этих тёмно-вишнёвых лесах,
В расписных небесах,
Среди серых камней и могил —
В городах, которых не стало,
В городах, которых не станет,
Среди тех, которых не стало,
