«…а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша…». Я попытался перелистнуть страницу, но рука соскользнула с Библии, больно ударилась о прикроватный держатель. Это повлекло за собой падение телефона на пол, неприятный звук хрустящего стекла. Пипец котенку. Новый смартфон вдребезги. Я попытался повернуть голову, посмотреть вниз, но, увы, после такого усилия в глазах потемнело, в груди привычно сдавило.
БАС. Боковой амиотрофический склероз. Его еще нежно зовут басиком. Болезнь, которая гарантированно ведет меня в могилу уже полтора года. Шанс подхватить – два случая на сто тысяч. Какова ирония судьбы, а? Ты можешь быть мускулистым, накачанным физкультурником, любителем ЗОЖ, не принимать и не злоупотреблять, но однажды ты почувствуешь одышку при подъеме по лестнице, которую раньше преодолевал чуть не через ступеньку. Затем обращаешь внимание на странные онемения и подергивания. И поначалу списываешь на усталость, недостаток кальция и магнитные бури. Но ерунда эта не прекращается, а витамины не помогают. И из рук всё валится. Ты идешь к знакомому врачу, сдаешь анализы и… ничего. Никто не может поставить диагноз, от которого надо плясать. Вернее, диагнозов много, а вот толку от лечения никакого. А ты уже не можешь выстоять у стола операцию, и поначалу тебя сдвигают на крючки, потом подменяют, потом… Медику больничный получить – проще некуда. Ну и продлеваешь, и продлеваешь. Но легче не становится.
И только через несколько месяцев впервые звучат эти страшные три слова. А потом остальные предположения тают в небытие вместе с мышечным тонусом. Зато кто-то рассказывает, что не так всё плохо, у вас необратимо разрушаются клетки, передающие моторные нервные импульсы, но течение заболевания дает надежду на длительный период… Но как раз это не работает, и уже следующий специалист, исповедующий принцип не скрывать от пациента правду, начинает разговор с заявления, что осталось мало. И дальше на тебя обрушивают статистику, которую ты и сам смутно помнишь по учебе в универе. Средняя продолжительность жизни больных с таким диагнозом – года три. Только каждый пятнадцатый живет дольше пяти лет. А что вы так побледнели? Вон Стивен Хокинг с БАС прожил целый полтинник и в конце даже развелся и женился на сиделке. Не надо отчаиваться! Вот, выпейте успокаивающего.
Помню, любил начинающим алкашам рассказывать про цирроз. И описывал это как состояние, когда вечером засыпаешь с твердой уверенностью, что хуже уже некуда, а утром понимаешь, что вчера еще ничего так было. Вот и у меня то же самое, только без бухла.
– Мяу!
Я все-таки смог повернуть голову, обнаружил сидящего рядом с кроватью Барсика. Хотел дать другое имя черному мейн-куну после диагноза, уж больно кличка напоминала про болезнь, но котик уже привык к своему имени, напрягать животное не стал.
– Погоди, сейчас придет Рита, покормит тебя. – Я говорил тихим, успокаивающим голосом, но Барсик продолжал негодующе урчать.
На самом деле громко я уже и не мог говорить. Сначала у тебя начинают подергиваться мышцы по всему телу. Потом добавляются спазмы и судороги. Нейроны отмирают, возникают проблемы с глотанием. Текут слюни, как у новорожденного. Растет тотальная слабость по всему телу, ты уже не можешь ходить – пересаживаешься в инвалидное кресло. Мне повезло: ученики купили супернавороченную модель с поддержкой головы, мотором для езды. Мое кресло даже могло спускаться по ступенькам. Прямо как у Стивена Хокинга, чью фотографию я повесил в кабинете. Вроде мотивация. Ученый-то после того, как заболел, сделал десятки открытий, написал сотни научных статей, кучу книг. Вот и я смогу.
