– Эй, Владик, проснись… – сквозь сон донесся до меня голос мамы.
Я не просто проснулся, а вскочил с кровати и, должно быть, с безумным видом уставился на маму, потому что она спросила:
– Что с тобой? Ты не заболел? Весь мокрый, постель смята… Ты как себя чувствуешь?
– Странно… Словно меня только что жарили на сковородке…
– Я сейчас принесу градусник, вдруг у тебя температура? Тогда поездку придется отложить…
– Нет, не надо никакого градусника! – отказался я, приходя в себя после сна и поправляя мокрую от пота сбитую на сторону простыню. – Со мной все в порядке, это все из-за жары. На улице душно даже ночью, как будто у нас не город, а гигантская духовка. Ни окна открытые не помогают, ни вентиляторы… Только гоняют горячий воздух туда-сюда…
– На сплит-систему у нас пока нет денег, – сказала мама.
– А я ее и не прошу… Просто говорю, что в городе жарко… Небывало жарко… Такого не было на моей памяти…
– Ой, да какая там у тебя память? – улыбнулась мама. – Четырнадцать лет, а говоришь, как семидесятилетний старик, переживший страшную жару пятьдесят лет назад. Давай, собирайся, а то опоздаешь на автобус.
– Мне и собирать-то нечего, все сумки давно собраны, – отозвался я.
– Пойду, приготовлю тебе поесть, – сказала мама и вышла из комнаты.
Едва за ней закрылась дверь, как я обессиленно упал на кровать и уставился в потолок. После сна я был очень уставший. И так уже неделю подряд.
Целую неделю каждую ночь мне снился один и тот же сон, будто я стою в красной комнате, погибаю от жары, и сверху на меня падают камни, от которых негде скрыться. Затем просыпаюсь и не могу прийти в себя. Все тело болело, словно на самом деле трескалась моя кожа, а потом меня прибивало камнями.
Этот сон я просто ненавидел. И вообще все сны, в которых я оказывался в закрытом помещении.
Я никогда ни от кого не скрывал, что у меня клаустрофобия, то есть боязнь закрытого пространства.
Я боялся находиться в маленьких комнатах, в лифтах, в подвале. Когда я оказывался там, со мной случался приступ: голова начинала кружиться, я обливался потом, на меня наваливался жуткий, животный страх, перед глазами все плыло и хотелось умереть, лишь бы не находиться в тесной комнате. А потом думал, что даже смерть от этого не спасет, потому что после смерти я буду ВЕЧНО находиться в тесном гробу и убежать оттуда уже никогда не смогу… Никогда…
