Плавное покачивание автобуса успокаивало уткнувшегося в окно юношу. Напряженное лицо предательски выдавало его расстройство, брови были сердито нахмурены, а мрачный недовольный взгляд сверлил спинку кресла перед ним.
Юношу звали Дима, он ехал к бабушке в деревню. Она находилась в двадцати километрах от посёлка, и можно сказать, уже не существовала: от большой когда-то деревни осталось всего пять домов. Но сколько бы бабушке не предлагали переехать, она всегда отказывалась. Все молодые давно разъехались – кто на заработки, кто в поисках лучшей жизни. И когда Дима узнал, что ему придется ехать туда на целый месяц, он упирался всеми силами. Но его никто не слушал, родители были настроены решительно. Отец буквально силком затащил Дмитрия в автобус.
Его семья была очень занятой: отец – журналист, разъезжающий по всему свету в поисках интересных историй, а мать – доктор зоологии, «прямо-таки свихнувшаяся на червяках и личинках», – как любил говорить про неё сын. И несмотря на то, что они всегда были на сто процентов поглощены работой, все же семнадцать лет назад они решились на одного ребенка. Дмитрий помнил, что до семи лет его воспитывала бабушка, мать отца. Это были смутные воспоминания счастья, покоя и уюта, радостное лицо бабушки, её маленького домика, подушки на кровати, составленные одна на другую, украшенные кружевными накидками. Тёплые ароматные булочки, будто по волшебству появляющиеся на столе, вальяжный толстый кот Васька, который никогда не давался Диме: то ли не любил ласку, то ли не доверял ребенку. До семи лет он жил с бабушкой, а когда пришла пора идти в школу, его забрали родители – и с этого момента он всегда был предоставлен самому себе. Он помнил тоскливые вечера, проведённые в одиночестве, забытые дни рождения, бессонные ночи, из-за страха подкроватных монстров. Со временем он привык, победил внутренних монстров, приобрёл друзей, только вот бабушка с каждым годом приезжала все реже и реже. Воспоминания о ней и о том времени потускнели, и стало казаться, что это было в другой жизни. Он всегда мысленно благодарил бабушку за то, что она приучила его к чистоте и порядку, научила быть предприимчивым и самостоятельным. Да и сам Дима не любил тянуться в хвосте, из-за чего и учился неплохо, но до пятерок все же не дотягивал. Дмитрию было ужасно жаль себя. Родители сами виноваты, что он стал больше времени проводить с друзьями, на улице. Чего они хотели? Чтобы он как щенок сидел дома и ждал их с работы? – Дима раздражённо дёрнул головой: как бы не так – это его жизнь, и они не имели права отправлять его в ссылку к бабушке. Да, может, это и был не самый гуманный поступок, когда они с друзьями избили этого очкастого дебила. Но он сам напросился, пусть знает свое место. И теперь из-за какого-то остолопа все его планы полетели коту под хвост! Все складывалось как нельзя лучше: отец уезжает, матери почти не будет дома, он уже рассчитывал встретить свое шестнадцатилетие в кругу друзей, погудеть на полную, но тут эта новость…При одном воспоминании о том, как мать с отцом усадили его в кресло и огорошили новостью, такая злость брала, что ему хотелось всё крушить и ломать, но он сдерживал себя – еще не хватало проблем по дороге.
Лес стал редеть, и Дима заметил, что лесной пейзаж плавно переходит в городской: стали чаще проноситься дома – сначала частные, затем многоэтажки.
– Ну, всё, приехали, – пробурчал Дима.
Он собрал свои вещи, их было немного – дорожная сумка и борсетка, и вышел. На платформе уже стояла бабушка в неизменно белом платочке и с клетчатой сумкой в руке. Дима подошёл к ней и обнял. Тут же начались расспросы о семье и причитания, что он такой худенький и его плохо дома кормят. Хотя Дима совсем не считал, что он маленький и худенький, в классе он был почти самым высоким, но бабушка есть бабушка, для нее он всегда был и будет малышом. При этой мысли он улыбнулся. На вопросы Дима отвечал односложными фразами, как будто нехотя, осознавая, что может обидеть бабушку. Выйдя с вокзала, они направились к её знакомому, который должен был на мотоцикле отвезти их деревню. Вообще, до деревни ходил автобус раз в день, но, чтобы не ждать его, бабушка договорилась с дядей Петей. Мотоцикл был старый, марки Урал, с люлькой, куда и села бабушка. Место Димы было за водителем.
