Стройотряд уходит в небо
– Эдик, Эдик, Эдуард! – звал меня сзади женский голос. Эхо, так звонко разносилось между стенок полупустого институтского коридора, что несколько студентов остановились и с изумлением стали смотреть на нас. Я остановился.
– Ты забыл свою зачётку – на меня соучастливо смотрела пара серо-зелёных глаз
– Она мне больше не нужна – сухо отрезал я, – меня ждёт родной завод и токарный станок.
– Подожди не горячись, может, что нибудь придумаем, он гад хороший конечно, но и тебе не стоило спорить с ним, ты же знаешь его. – горячо затараторила активистка Света. У неё смазливое личико и лукавое выражение глаз, которым трудно отказать в чем бы то ни было.
Сегодня меня срезал на экзамене преподаватель по теории литературы. Мелочному преподу жутко не понравилось, как я непроизвольно от себя зевнул на его лекции. А может у меня на то была причина. В ту ночь, подавленный случившимся я не спал, ждал новостей около стен больницы, от разбившегося в автокатастрофе друга, которого в это время хирурги буквально резали и собирали по частям как в игре пазлы.
– Пойдём со мной – потянула она меня за рукав, в направлении деканата, щас всё уладим вот увидишь.
Декан Зинаида Дмитриевна сидела за столом заваленным цветными папками, тетрадями, канцелярскими товарами и ещё невесть чем. Над всей этой бюрократической грудой бумаг, возвышались фотографии двух детей в обнимку, очевидно внуки
– Я тебя слушаю Света. – не поднимая головы. Меня всегда удивлял этот дар у некоторых, не поднимая головы, определять на расстоянии, кто перед тобой стоит
– Зинаида Дмитриевна, я насчёт стройотряда, вот привела недостающего кандидата
– Как Вас зовут молодой человек
– Эдуард Филлипов, только в стройотряд я не поеду. Декан наконец оторвал глаза от бумаг и вопросительно посмотрела на Свету. Света пнула кулаком меня в бок и зашипела: молчи дурак.
– Да согласен он, не слушайте его, только вот, у нас тут ситуация такая, одним словом Уралов, по теории литературы, его срезал сегодня
– Это не проблема, щас всё устроим, так Вы поедете или нет – набирая номер на телефоне
– Геннадий Григорьевич, что же вы это, моего талантливого ученика срезали сегодня. Ага – задумчиво – хорошо, хорошо я щас подойду к Вам и мы все детали обсудим.
Так, ну что, Светочка сходи к нему с зачёткой, а вы молодой человек, получите его в сентябре, после стройотряда. Договорились. – И снова погрузилась в ворох бумаг, что-то размашисто подписывая. – А щас идите, идите, не мешайте мне.
Мы с Светкой вышли в коридор
– А, что так можно – с недоумением спросил я
– Конечно возможно, ты разве не слышал, что тебе сказали. В сентябре получишь, значит в сентябре, а теперь иди, иди! – Провожая меня взглядом
Так я очутился в стройотряде, на должности бригадира, состоявшей из двенадцати человек.
Подходила к концу наша первая неделя стройотряда в Братске. Было бы неправильно утверждать с моей стороны, что ребята, не считая трёх девушек поварих, полностью адаптировались и приспособились к местным нравам, климату, к кухни состоявшей из макарон в обед и ужин. Может, так называемые спагетти, одно из самых очень популярных блюд в Италии или Азии, но в сибирской глубинке, на родине пельменей, они подавалась исключительно только в одном виде, вареными или жареными из остатков с прошлого дня, в основном без гарнира, отчего девушки повара заслужили тайную ненависть к себе со стороны ребят.
Если в первую неделю мы с воодушевлением лопали макароны, то во вторую они уже шли через силу, третья неделя, сопровождаемая запорами, нам показалась жестокой и мы возроптали. Бунт на корабле быстро подавили, всего лишь одним весомым аргументом со стороны командира стройотряда Саши Радина – ничем другим я вас кормить не могу, что имеется в наличии то и кушаем. Кому не нравится могут обедать в ресторане, я не против.
