Судьба изгоя

Предисловие

Жизненный путь России, Украины, Белоруссии, тесно переплетен между собой. Нас называли одним именем, Русь. Но сколь похожими мы-бы ни были, у каждого был свой путь. Мы объединялись, разъединялись, воевали друг с другом. В нашей общей истории таких случаев много. Несмотря на свою похожесть, мы шли каждый своей дорогой. В этом нет ничего крамольного. Так складывались обстоятельства. Просто нужно принять, что так было. А вот как будет? Зависит теперь от нас.

Судьба изгоя, незавидная участь во все времена. У любых народов. Эта книга в первую очередь о судьбе отца и сына. Книга охватывает период конца 13, начало 14 столетия. Тяжелое время междоусобиц, татарского ига и натиска ордена крестоносцев. Одни бились за родину, другие за власть. Сверхъестественного ничего нет. Сейчас происходит то же самое.

Жизнь распорядилась так, что они оба, отец и сын, разделили по разным причинам участь изгоя. На их долю выпали суровые испытания. Потеря близких и родных людей. Тяготы и лишения непрекращающейся войны. Но они не только выдержали все то, что уготовила им судьба, но, и вошли в историю как великие герои и защитники родной земли.

Отец был канонизирован православной церковью и стал святым на Руси. А о не простой жизни сына и его трагической любви, народная память сложила легенду в Белоруссии.

Глава 1

В который уже раз Псковичи, взявшись за оружие, выходили за городские стены сразиться с подступившим к городу врагом. А сколько еще возьмутся. Кто-то скажет, что время было такое. И окажется прав. Действительно, времена были тяжелыми. Не было в то время места на земле где не шла-бы война. И что удивительно. Люди всегда воюют на всех войнах, чтобы жить в мире. Казалось-бы перестаньте воевать, и мир наступит сам собой. Что мешает? А мешает то, что люди обуздать в себе никак не могут. Это жажда наживы и власти, которые всегда прикрываются благими намерениями.

Вот и сейчас Ливонский Магистр привел свой орден и гостей-рыцарей с Европы под стены Пскова не для того, чтобы грабить, насиловать и убивать, а из человеколюбия, как они выражались. Для того чтобы вернуть обманутых православием людей в лоно истинной, Католической церкви. Давно они не объявлялись под стенами города. Боялись.

Князь Литвинский Давмонт, в православии Тимофей, неплохо прошлому магистру пенделей понадовал. При последней их встрече уехал магистр обратно в Ригу с обезображенным лицом. Так его Давмонт мечом приласкал. И после этого почти два десятка лет орден в пределы Пскова нос свой больше не совал. Ну вот видишь ты, расхрабрились. Думают, раз князь к восьмому десятку лет подбирается, так по старости уже ни на что не годен. Ой. Ошибаются рыцари. Ой, ошибаются.

Богуш бросил быстрый взгляд на князя. Может он и стар. Но по-прежнему уверенно держится в седле и в руке крепко держит копье. Он перевел взгляд на выстроившуюся напротив ливонскую рать. Кнехты пиками ощетинились. Рыцари коней своих горячат. Видно дождаться не могут, когда Магистр им отмашку даст.

–Ишь горячие какие. – Хмыкнул находящийся рядом с Богушем Тур. – Глянь, как не терпится людям христовым кровушку людскую пролить. И вот надо было Владимиру Полоцкому сто лет назад этого их основателя Мейнарда на свои земли пустить? Теперь спасу от этой орденской заразы нет. Уж сколько бьемся, а отбиться от них никак не получается. Все лезут и лезут. Откуда только берутся?

Богуш не обращал внимания на разворчавшегося соседа. Была за Туром такая привычка. Перед боем бубнит не переставая. Но в одном он прав. Тогда Владимир большую ошибку допустил, а когда опомнился, было уже поздно. Жаль не дано нам знать, что нас впереди ожидает. Хотел-то ведь как лучше. Торговые связи думал расширить, а получилось, волка в овчарню пустил.