Линда Палмер вырвалась из объятий Тома Хендерсона, оттолкнувшись от его широкой груди. Губная помада была вся размазана, и большая часть по физиономии Тома. Вытащила руку парня из-под юбки, и крепко ухватила его за запястье.
– Том, это безумие. Нужно остановиться. Никогда больше не позволю тебе подвозить меня домой. Я так и знала, что подобное может случиться, – закричала Линда.
– Я тоже знал. И мне хочется этого, – ответил он.
– Но… но Билл твой лучший друг. Ты собираешься быть его шафером на нашей свадьбе.
– Дружба вылетела в трубу, когда появилась ты, Линда. Я возненавидел его с первого вашего свидания.
– Давай посидим спокойно, и придём в себя, – сказала она, отодвигаясь к дверце машины. – Мы слишком много выпили.
– Это Билл слишком много выпил, надрался, как свинья, – сказал Том, шлёпнув ладонью по рулю.
Первым Линда встретила Тома Хендерсона, даже несколько раз ходила на свидания с ним, но особых чувств к нему не испытывала. Именно Том познакомил её со своим другом Биллом Темплом. Она была студенткой первого курса, а Билл учился на последнем; это была любовь с первого взгляда. Тогда Биллу был только двадцать один год, но он был уже очень умным. Ему исполнилось двадцать два за день до экзаменов. И тем же вечером Билл сделал ей предложение. Том был старше друга на три года, и помолвка, казалось, не расстроила его, по крайней мере, до этого момента.
Все вместе они пошли на вечеринку, устроенную друзьями Линды, там Билл слишком много выпил, и вырубился. Линда и Том отвезли его в мотель, где оба молодых человека остановились, и уложили в постель. Том отвёз её домой, и теперь они сидели в машине и разговаривали. Поскольку они тоже выпили, одно пошло за другим.
– Ты с ума сошёл? – спросила Линда.
– Правильно, я – сумасшедший. Заставила парня себя захотеть, а потом просто отпихнула.
– Я совершенно не собиралась тебя возбуждать, Томми, – сказала она, усаживаясь нормально на сиденье, и неосторожно опираясь рукой на бедро мужчины. – Кроме того, я сама чуточку заведена. Всё выпивка виновата.
– А я совсем не пьян, – сказал Том.
– Что же тогда? – сказала Линда, сжимая его ногу. Тщеславие заставляло её забывать здравый смысл. Девушка хотела купаться в комплиментах.
– Чёрт! Это ты, сама знаешь.
Он повернулся на сиденье лицом к ней, и приобнял за плечи. Она снова позволила поцеловать себя, и в процессе её рука скользила по ноге Тома, пока не оказалась на члене. Вытянувшийся в штанине орган, затвердел ещё сильней у девушки под ладошкой.
Когда Линда поняла, что у неё под рукой, дрожь пробежала по телу девушки. Немедленно она отдёрнула руку, но затем опустила ладошку обратно, и нажала ещё сильней, чем прежде.
Поцелуи Тома становились настойчивей. Нащупав сзади край свитера, мужчина запустил руки под него. Проворные пальцы отыскали застёжку лифчика.
Линда ощутила приятную лёгкость, когда погрузила язык ему в рот. Ей ужасно нравилось целоваться с ним по-французски, ощущать его руки на голой спине, чувствовать, как член пульсирует под ладошкой. От возбуждения у неё даже голова закружилась.
Скользнув одной рукой со спины на живот, Том забрался ей под расстёгнутый лифчик. Невероятно большие соски, оказались очень отзывчивыми. Упругие груди тоже были больше, чем он представлял. Но соски, такие большие ему не попадались.
– Боже, Линда, – сказал он, скользнув рукой к другой груди.
Девушка охнула, не в силах говорить. Невероятно чувствительные соски отзывались на любую стимуляцию. А гиперчувствительными они становились через несколько дней после месячных, и продолжалось это неделю, иногда две. Сейчас была середина этого срока.
– О, боже, Том, как хорошо, – хрипло сказала Линда.
