Некоторые книги следует только отведать, другие – проглотить, и лишь немногие стоит разжевать и переварить.
Ф. Бэкон
Методы психотерапевтической интервенции известны с незапамятных времен. В современной психотерапии их называют директивными, манипулятивными, косвенными, опосредованными и т. д. Они описаны почти во всех современных руководствах по психотерапии, но применяются крайне редко. Такой древний, но в то же время высокоэффективный метод, как гипнотерапия, вообще исчез из арсенала множества современных психотерапевтических приемов.
Оправдано ли применение директивных методов психотерапии, когда весь мир, а последние десятилетия и Россия, использует психотерапию гуманистического направления, адресованную к личности пациента?
Французские психотерапевты еще в начале ХХ века отказались от гипноза, посчитав его опасным и вредным.
Особое неприятие вызвал гипноз у Бабинского и его учеников. В 1910 г. он писал, что гипноз «…это опасный метод, смесь игры, обмана и симуляции» (82, с. 11). После работ П. Жане (1918) последовало глубокое молчание. В 1923 г. он писал, что закат гипноза всего лишь преходящее затмение, сиюминутное случайное происшествие в истории психотерапии. «Как только мода завершит свой круг, она вернется к лечению посредством гипнотического внушения, как она возвращается к забытым шляпкам наших бабушек и мам» (1919). «Гипноз мертв – пока не воскреснет» – верил П. Жане (82, с. 12).
В «похоронах» гипноза, как ни странно, большую роль сыграл З. Фрейд, испугавшись собственного открытия (случайного) трансфера. Но в начале своего пути «работа с помощью гипноза была чрезвычайно увлекательна. В первый раз появилось чувство преодоления своего бессилия, да и слава чудотворца была очень лестной» – так он писал в своей автобиографии, изданной в 1925 году.
Но это воспоминания. А что было раньше? В 1909 г. в «Лекциях о психоанализе» он писал: «Вскоре гипноз стал для меня неприятен, как капризное и, так сказать, мистическое средство. Только тогда, когда вы исключите гипноз, вы сможете заметить сопротивление и вытеснение и получите действительно правильное представление о патогенном процессе» (64, с. 155).
Что же подвигло З. Фрейда так резко отказаться от гипноза? Боязнь обвинений в шарлатанстве, мистифицизме? Конечно, нет. Обвинение в эротизме гипноза, которое как «Дамоклов меч» висело над всеми гипнотизерами, начиная с А. Месмера. В 1921 г. З. Фрейд сам признавался, что «гипнотические отношения заключаются в неограниченном любовном самопожертвовании за исключением полового удовлетворения» (64, с. 41).
В последующем, видимо, испытывая чувство вины перед покоящимся мертвым телом гипноза, выступая в 1918 году на конгрессе в Будапеште, он сказал: «Практикующие психоанализ должны будут примешивать к чистому золоту анализа значительное количество меди прямого внушения» (64, с. 86).
Я не буду останавливаться на истории возрождения гипноза за рубежом. Об этом ярко и страстно пишет Леон Шерток в своей замечательной книге «Гипноз». В России гипноз никогда не умирал, и только начиная с 80-х годов прошлого века интерес к нему померк, заслоненный тенью гигантского числа психотерапевтических методик гуманистической направленности. Но на смену классическому гипнозу пришли методы стрессовой, шоковой гипнотизации, получившие название «кодирования».
Имеют ли они право на существование, каковы показания, противопоказания, каковы побочные эффекты, какова результативность этих методов?
Скептическое и даже презрительное отношение к интервенционным методам некоторых уважаемых ученых, называющих краткосрочную шоковую психотерапию «парикмахерскими услугами» (
