Иван
От дома до конца набережной и обратно было ровно сорок минут
бега, но после бессонной ночи пробежка затянулась больше чем на
час. Она забрала последние силы, дыхание сбилось, чего не случалось
уже давно, а желание закурить, впервые за последние пять лет, стало
невыносимым.
Промозглый ветер продувал до костей, но идти в дом всё равно не
хотелось, и я устало опустился на ступени крыльца. Привалился
плечом к перилам, прикрыл глаза.
«Время смерти 1.36», — собственный голос всё ещё набатом стучал
в ушах, а руки продолжали трястись от неконтролируемой дрожи.
За без малого шесть лет у меня позади десятки операций. Простых
и сложных, удачных и практически безнадёжных, но сегодня я впервые
позволил пациенту умереть прямо у себя на руках. Как бы сильно ни
хотел помочь, но ничего не смог сделать. Авария, в которую попал
Олег вместе с невестой, принесла моментальную смерть для одной и
мучительную для другого — школьного друга, человека, которого я
знал больше половины своей жизни.
Крепко зажмурив глаза, я стиснул ладони в кулаки. Едва не завыл
от накрывшего отчаяния.
Последний взгляд Олега перед наркозом всё ещё стоял перед
глазами, как и его хриплый голос, срывающийся с едва шевелящихся
губ. Он произнёс всего одно слово, а точнее имя: Оля. Любимая
девушка была последней, о ком думал Олег перед смертью.
Я даже не нашёл в себе сил позвонить его сестре, чтобы лично
сообщить о страшной трагедии, поручив это одной из медсестёр.
Спешно заполнив все необходимые бумаги, я практически бегом покинул
больницу. Даже забыл снять халат, который сейчас валялся на полу в
гостиной.
— Иван?..
Резко вскинув голову, я встретился с обеспокоенным взглядом
карих глаз. Всего на долю секунды увидел в них кого-то другого, но
поспешно отогнал эту мысль прочь.
— Света, — прохрипел, стараясь вежливо улыбнуться, но получилось
хреново.
Сейчас мне больше всего хотелось напиться и забыться, но вместо
этого я заставил себя подняться на ноги. Глядя на бывшую девушку,
застывшую на дорожке перед домом, поймал себя на мысли, что всего
лишь неделю назад мы с ней совершали эти утренние пробежки вместе.
После заглядывали в уютную кофейню на углу, а по вечерам,
заканчивая работу, отправлялись на прогулку или оставались дома и
смотрели старые фильмы.
Когда-то мне казалось, что у нас с ней действительно могло
что-то получиться, но я так и не сумел переступить ту черту,
которую сам когда-то провёл. Черту, что разделяла прошлое и
настоящее. Как же глупо… но я его так и не отпустил, это чёртово
прошлое! Не забыл другие карие глаза и девушку, что сводила с ума
одним взмахом ресниц.
Я думал, что эти воспоминания давно и глубоко похоронены, но
намёк Светы на то, что нам следует пожениться, сработал, как
спусковой крючок. В тот момент я в полной мере ощутил, что всё
происходящее было чем-то неправильным. Потому что женщину, которая
сейчас предлагала мне совместное будущее, я не любил.
Пора было посмотреть правде в глаза и принять, что Света всё это
время была лишь копией той, кто всегда оставалась в сердце. Но
копия никогда не станет оригиналом, а я, конечно, последний
мерзавец, что позволил ей надеяться, обманывая и её, и себя.
Самое поганое, что я раз за разом наступал на одни и те же
грабли и выбирал определённый типаж девушек. Хорошо, что на этот
раз хотя бы не позволил ситуации зайти слишком далеко. Так, как
когда-то было с Леной…
Тогда я действительно думал, что люблю свою жену по-настоящему,
но на самом деле, лишь позволял ей любить себя. Мне нравилось
ощущать себя нужным, знать, что меня всегда ждут дома. Нравилось не
чувствовать сводящего с ума одиночества. Но я так редко называл её
по имени, слишком сильно боялся спутать его с другим. Лена… Лина… Я
никогда не говорил жене о любви, потому что не хотел лгать, но по
сути делал это каждый день — обманывал и её, и себя.
