Быстрые заметки о новой книге Е. Литвинцевой
«Вышел месяц из тумана…»
Новая книга Елены Литвинцевой – атмосферная, в том смысле, что состояния пишущего зависят от того, что вокруг. Это «свой туман», родной, доморощенный и природный. От него зависишь, например, как от камышей в окне поезда. Ведь не зря же первое стихотворение так называется. Просто, когда их вдруг видишь, «становится жить интересно».
Конечно, сюда входят обожание Родины, костры, «травы до ушей»… И всё это для души, потому что «я вышла в пять утра в туман», и тот, кто «парил над скамейкой», был – «на свой туман имевший право»… И тут уже не природа и идеология, а, повторим, состояние. Ну и удивительное равенство со всеми в иные моменты подъёма или спуска по этому вектору.
Не зря Елена Литвинцева (по её рассказам) ходила в горы, летала в планере и спортивном самолёте, совершила прыжок с парашютом. Любимые занятия её детства – залезать на высокие здания, строительные объекты, сидеть там на самом краю, свесив ноги, прыгать с гаражей и, конечно, покорять любимые деревья. Реяние над ситуациями своей жизни или свободное падение празднично свойственно новой её книге. У неё всегда есть выход за рамки, полёт не ради цели. Для этого тоже нужен «туман», чтобы парить в нём, как в пластах восходящего или нисходящего потока. Тут любовь не только к облакам и эмпиреям, но к пространству, которое стало твоим, как для Лены «Дибуны» (смотри одноимённый цикл, весьма похожий на поэму).
И в чёткий образ не облечь то,
Что ощущаем ты и я:
Дибунское сырое Нечто,
Туманный сгусток бытия!
(Стихотворение «Не монументы и не фрески…»)
Иной проницательный читатель примет это за кураж и даже позицию. Всё бы так, но годы литературной учёбы и пребывания в поэтическом цеху научили не только самовыражаться в полёте, но и медитировать о ценностях как жеста, так и духа достаточно глубоко.
Стихи кажутся весёлыми. В первой книге они казались обериутскими, кто-то назвал Лену «Олейниковым в юбке». Но, похоже, это была игра на понижение. Теперь другая сублимация – на повышение значимости происходящего. Вячеслав Лейкин заметил, что раньше стихи её «вселяли», а теперь «внушают».
Елена Литвинцева – поэт настоящего. «Имеет право», но если с окружающим что-то не так, её картина мира тоже может изменяться, быть кризисной.
Душа открылась, чтоб закрыться
Теперь уж, видно, навсегда.
Когда «вселявшаяся» нам идеология счастья не совпадает с ожидаемым, автор, как все женщины, серьёзно шутит, ищет и находит «умные и точные слова» (стихотворение «Голова»).
И ещё из этого «своего тумана» она умеет перекликаться с другими. Это и посвящения, и чисто литературная обращённость к провиденциальному, пока не видимому (по причине, видимо, все той же нашей погоды) собеседнику. Здесь встречаются как игривые, так и смело игровые вещи, но разговор идёт о главном, иногда напрямик.
Древние на Востоке говорили: «страсть крадётся камышами», намекая на тигра, на скрытую, опасную мощь жизни, нападающую часто из засады, которая скрывается за всеми дружбами и реалиями быта. А это уже не выход на природу, а открытие «своей природы». Тут чаще работает не каникулярный принцип праздника жизни (причём расставания празднуются так же, как встречи), но обретение иных смыслов, осознание своего одиночества, «одиночества стиля», как кто-то сказал. А, возможно, и снятие литературной маски. Мне кажется, эта книга – шаг в этом направлении. А жизнь, может быть, и вывезет хотя бы потому, что наш автор – всегда в ней.
