Сыр

Высоко в горах, где никогда не ступала нога человека, возле одного-единственного дерева стоял небольшой, по меркам его сородичей, снежный человек. С виду он был суровым, страшным и угрюмым, однако из всех, кто проживал с ним в деревне, он был самым дружелюбным и добрым. Люди и не догадывались, что где-то там, высоко в горах, располагается деревня, в которой проживают одни лишь снежные люди. Да и вообще – что они хоть где-то проживают. Снежный человек всегда приходил к этому одинокому дереву, смотрел на огромный город, что простирался внизу, мерцая огнями, переливаясь всеми красками, привлекая к себе и завораживая. Он очень хотел попасть туда, но старейшины из-за изжившего себя восприятия мира пытались оградить от города всех, кто хоть как-то об этом подумает…

Однажды утром, проснувшись, я посмотрел в окно и увидел, что пошёл снег. Радости моей не было предела, так как я ждал этого сезона очень долго. Вытащив часы, которые однажды выронил быстро убегавший от меня альпинист, я заметил, что дата почти подошла, скоро грядёт праздник. Я совершенно не хотел праздновать его в своей комнате в одиночку, пока все остальные не видят. Я желал, чтобы наше общество поумнело и стало мыслить шире, чтобы мы все вместе собрались в нужный час на площади, возле огромной ёлки, и, радуясь, праздновали до самого утра. Не допуская мыслей о праздновании в одиночестве, я решился поговорить с моими родителями.

– Мама, папа, я хотел бы поговорить с вами на очень серьёзную тему.

– Хорошо, что случилось?

– Я понимаю, что у нас не принято разговаривать об этом, но я не вижу в этом ничего плохого, я просто хочу…

– Давай уже к делу, – поторопил отец.

– Да, конечно. Я лишь хочу спросить: почему мы так боимся людей? По-моему, это они нас боятся, а не наоборот.

– Погоди… Перестань, а то дедушка услышит! И тогда нам придётся всё заново выслушивать, – заволновалась мама.

– То есть всё дело только в одних предрассудках, делах прошлого?

– Именно! Но лучше молчать об этом, если не хочешь неприятностей, – предупредил отец.

Сказать, что я разочаровался, – это не сказать ничего. Прошли часы, я валялся на своей кровати из еловых иголок и рассуждал, что я могу сделать со всем этим. Не могу же я изменить их мышление! Но тут ко мне в комнату постучались.

– Да, заходите.

– Привет.

– Что-то случилось, пап?

– Хотел обсудить с тобой то, что ты пытался выяснить сегодня с утра.

– И что скажешь?

– Ты очень смелый… Смелее, чем наше поколение. Мы даже не могли ходить к склону, чтобы просто понаблюдать за городом.

– Пап, давай к сути.

– Я хочу сказать, что понимаю тебя. Ты хочешь больше свободы… Но так ты станешь изгоем. И что тогда?

– И пусть. Если ничего не делать, то всё будет стоять на месте. Посмотри на людей и на нас. Они явно не спят на еловых иголках, которые просто невозможно острые.

– Мне жаль, я… пойду.

– Ладно.

Беседа была не очень продуктивной, поэтому я расстроился. Выйдя из комнаты, я дошёл до кухни и взял пару сырых рыбных голов, после чего направился к своему любимому месту. Стоя здесь, возле единственного рядом с деревней дерева, я ощущал, как становлюсь свободнее, лучше и добрее.

Я не такой, как мой дедушка, да и на родителей походил слабо. Я сильно выделялся на фоне тех, кто жил рядом со мною. Все удивлялись моей любви к снегу и, конечно же, запретным праздникам людей. Я больше всего на свете мечтал спуститься в город, пройтись по нему, исследовав вдоль и поперёк, изучив каждый закоулок. Хотел подойти к главной ёлке, что стоит на центральной площади, и встретить праздник в кругу людей, хоть они мне и не знакомы.