Знаете, мне повезло. Я отучилась в волшебной академии на «отлично», и то, что со мной случилось в 16, даже помогает моей профессии. Я ведьма. И вот уже 15 лет (скоро будет ровно столько, сколько и до того, хе-хе), я живу с жуткими прыщами и бородавкой на носу.
Фамильное проклятье – дескать, только истинная любовь эту радость с моего лица уберёт.
Ох уж эти заморочки старых родов… И ладно бы мы были аристократы – нет, просто много поколений ведьм и ведьмаков, которых «осенили» столь чудесным подарком.
В прочем, бывает и хуже. Кого-то проклятие делает лысым, с гнилыми зубами или вообще горбатым. С моим ростом быть горбатой было бы чересчур. А вот иметь некрасивое лицо и ломкие ногти, которые из-за этого приходится подстригать почти под корень, даже удобно. Не нужно тратиться на маникюр и все эти накладные финтифлюшки, которые приходится использовать другим ведьмам. Они ведь даже бородавки себе приклеивают, бедняжки! Зачем? Странный вопрос, чтобы выглядеть более убедительной ведьмой, конечно!
Меня же боятся просто так. Высоченная хмурая баба в длинном платье, да ещё и с домашней летучей собачкой (ха, кота от меня чёрного ждали? Фигушки!) – тут к бабке не ходи, понятно, чем занимается. Даже рекламу на «Магвито» не надо давать – кому надо, сами найдут.
Правда, никаких присказок к имени типа «матушка», «бабушка» я не делаю. Какая я вам, блин, матушка, мне всего 30! Ну, ладно, почти 32.
Это не значит, конечно, что я всё ещё надеюсь на ту самую вечную любовь, которую мне услужливо подсовывает фамильное проклятье. Один раз я там уже была, и продлилась эта история далеко не вечность, а каких-то жалких 3 года. И хоть бы одним гнойником на моей рябой коже стало меньше!
Из размышлений о том, что фамильный счёт в банке в магическом универсаме мне пригодился бы больше, чем фамильные прыщи, меня вырвал белый пиджак, внезапно возникший перед глазами. А если быть точной, мужчина в сливочном, идеально чистом костюме и с такими же пломбирными волосами.
Мои книги, свёртки с травами и амулеты полетели в разные стороны. В прочем, человек-мороженое тоже выронил свои покупки. И начал чутко шарить по полу руками, отбросив белую трость. Ещё и слепой.
– Простите…
Я замялась. Было отчего-то стыдно, что я ловила ворон и врезалась в человека, который ничего не видит. Обычно-то бывает наоборот.
А парень был красивый. Тонкий, с очерченными углами скул, правильным носом и густыми светлыми волосами. Такой мог бы быть концертным пианистом или фокусником.
– Ничего страшного, – противным писклявым голосом сказал он, и я почти ощутила, как кровь идёт у меня из ушей. Почему судьба так жестоко играет с нами? Человек со столь красивым лицом вынужден никогда его не видеть – и никогда не открывать рот, чтобы не разрушить очарование от своей неземной внешности.
Длинными пальцами, на одном из которых был причудливый перстень, он протянул мне свёрток с корешками бычьей травы.
– Ваше? – вопросил упырь и улыбнулся. А это был именно он – волшебная наружность и даже мерзкий голос не отвлекли меня от главного – острых и чуть более длинных, чем нужно клыков.
– Благодарю, – сухо ответила я, и отошла на пару шагов. Ведьмы и вампиры издревле не друзья, это и ежу понятно.
Развернувшись, я хотела было уйти, но не удержалась.
– Вы бы не ползали по полу в вашем костюме, испачкаетесь, – съязвила я.
Вампир выпрямился. Ростом он был где-то на полголовы ниже меня. И лет на 10 моложе.
– Не переживайте, у меня есть ещё один, – снова демонстрируя зубы, прописклявил он.
