«Собирайтесь-ка в кружок, мои дорогие, и пускай свечи горят ярко, ибо нынче вечером я поведу сказ об арлекине, Призраке Сент-Джайлса…»
Из легенды об арлекине, Призраке Сент-Джайлса
Лондон, Англия. Май 1738 года
Тело на дороге стало в этот день последней каплей.
Изабель, баронесса Бекинхолл, вздохнула про себя. Ее карета остановилась в самом неблагополучном районе Лондона – на грязных улицах Сент-Джайлса. А почему она оказалась здесь, в Сент-Джайлсе, в столь поздний час? Да потому что сама вызвалась представлять Женский комитет помощи приюту для сирот и подкидышей при заключительной инспекции нового дома.
Никогда не проявляй инициативу, даже если разомлела от теплых сдобных булочек и горячего чая. Булочки явно были делом рук дьявола или, возможно, леди Хэроу Рединг, одной из двух патронесс – основательниц приюта. Леди подлила ей чаю, взирая своими простодушными серыми глазами, и мило спросила, не желает ли она встретиться с суровым управляющим приютом, дабы осмотреть новое здание. И Изабель с радостью согласилась, как какая-нибудь напичканная булочками глупая корова.
А этот несносный управляющий даже не появился!
– Му-у, – промычала Изабель себе под нос, как раз когда дверца кареты распахнулась и ее камеристка Пинкни забралась внутрь.
– Мэм? – Пинкни удивленно воззрилась на нее широко открытыми голубыми глазами. Правда, ее глаза почти всегда широко открытые и удивленные. Она из тех горничных, что пользуются бешеной популярностью в Лондоне и являют собой образец самой последней моды, несмотря на свой юный возраст и некоторую наивность.
– Ничего, – отмахнулась Изабель, – не обращай внимания. Ты узнала, почему до сих пор не убрали покойника?
– О да, миледи, – ответила Пинкни. – Это потому, что он не покойник. – Ее хорошенькие темно-русые брови сошлись на переносице. – Ну, пока еще не покойник, во всяком случае. Лакей Гарольд пытается осторожненько оттащить его в сторону, и вы не поверите, мэм, но он комедиант.
Пришел черед Изабель удивленно заморгать.
– Гарольд?
– Да нет же, миледи! – Пинкни захихикала, пока не встретилась с твердым взглядом Изабель. – Э… – служанка прокашлялась, – тот, который пока еще не покойник. Это он комедиант. Одет как арлекин – маска и все такое…
Но Изабель уже не слушала. Она распахнула дверцу и выбралась из кареты. Серый день с приближением сумерек становился все мрачнее. На западе ярко полыхали огни, и с той стороны доносились шум и крики бесчинствующих. Они были очень близко. Изабель поежилась и поспешила туда, где Гарольд и второй лакей склонились над мужчиной, лежавшим на земле. Пинкни, вероятно, ошиблась относительно костюма, или человека, или маски, или…
Но нет.
Изабель резко втянула воздух. Сама она никогда не видела пресловутого Призрака Сент-Джайлса, но, вне всякого сомнения, это, конечно же, он. Распростертый на дороге мужчина был одет в красно-черный костюм шута. Черная бесформенная шляпа свалилась с головы, открывая каштановые волосы, просто стянутые на затылке в хвост. Из ножен на боку торчала короткая шпага, и еще одна, длинная, лежала возле широкой ладони. Черная полумаска с нелепо длинным носом прятала верхнюю часть лица, оставляя открытыми квадратный подбородок и широкий рот. Он был приоткрыт, обнажая ровные белые зубы, причем верхняя губа, заметила Изабель, оказалась чуть больше нижней.
Изабель обратилась к своим лакеям:
– Он жив?
– По крайней мере еще дышит, миледи. – Гарольд с сомнением покачал головой. – Хотя не знаю, надолго ли.
Где-то поблизости раздался крик и звон разбитого стекла.
– Отнесите его в карету, – велела Изабель. И наклонилась, чтобы подобрать шляпу.
