Эссе о творчестве М. Е. Салтыкова-Щадрина
О времена, о нравы
Марк Туллий Цицерон
Из эпиграфа к данному эссе, видим, что в далекие времена люди задумывались о сущности своего времени и его нравах. А как живем мы, в наше время постоянных перемен не только в одной, отдельно взятой стране, а всего неустойчивого миропорядка. Корифеем и знатоком своего времени девятнадцатого века в России был и остается таковым, наш литературный классик, 195-ю годовщину со дня рождения которого мы отмечаем, является, Михаил Евграфович Салтыков-Щадрин (1826 – 1889). Его творчество пронизано едкой сатирой о временах и нравах России золотого девятнадцатого века.
Читаешь Щадрина: «Когда начинают часто говорить о патриотизме, значит – опять что-то украли!», – и диву даешься, как в короткой фразе вместилась вся Россия от Карамзина до прославленного нашего современника карьериста-выскочку Анатолия Борисовича Чубайса. Он промелькнул перед нами фразой писателя: «Благонадежность – это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость», – понимаешь – да тут Свифт и Рабле! Ну, а если книгу «Господа Головлевы» откроешь, то и вовсе голова кругом пойдет – сплошь Гоголь и Достоевский, если не выше, хотя выше уже и некуда.
И везде один и тот же, не похожий ни на кого и несравнимый ни с кем Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Он один на весь Русский мир.
Несколько лет назад известный сибирский публицист В. Зеленский на вопрос: «Был бы сегодня популярен Салтыков-Щедрин?», – ответил: «Популярен сегодня Михаил Жванецкий, ну и что? А Салтыков-Щедрин – он необходимый писатель, его читать будут, пока Россия не поумнеет».
Невольно подумалось: неужели классика нашего будут в России читать всегда или, во всяком случае, хоть изредка почитывать? Если я у порога гроба добрался до чтения трудов классика как необходимость по ходу прожитой жизни, то возможно и, другие многие мои современники к нему обратятся для лучшей оценки своей и государственной прожитой жизни.
Михаил Евграфович Салтыков родился 15 (27) января 1826 г. в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губ. в семье родовитого помещика Евграфа Васильевича Салтыкова и Ольги Михайловны, урожденной Забелиной, дочери богатого московского купца. Дома мальчик получил хорошее образование, но отнюдь не семейное тепло. В 10 лет его отдали пансионером в Московский дворянский институт, а через два года как отличника перевели казеннокоштным воспитанником в Царскосельский лицей. Здесь Михаил упивался статьями Белинского и Герцена, прозой Гоголя, сочинял стихи, за которые его, лукавя, прозвали «вторым Пушкиным».
Из лицейских стен «умник» Салтыков вышел не поэтом, а «второразрядником» (т.е. с чином X-го класса), семнадцатым из двадцати двух учеников, что не помешало ему в дальнейшем стать первостатейным чиновником и выдающимся мыслителем.
Поступив на службу в канцелярию Военного ведомства, Салтыков через два года удостоился первого штатного места – помощника секретаря. К тому времени он стал завсегдатаем кружка Петрашевского, возникшего на стыке европейского вольнодумства и русского прекраснодушия.
В 1847 г. Салтыков опубликовал повесть «Противоречия», а в следующем году еще одну – «Запутанное дело». Попытка примирить утопический социализм и российскую действительность, совпавшая с Французской революцией 1848 г., закончилась для начинающего прозаика ссылкой в глухомань, после которой писатель поневоле стал критическим реалистом и сатириком России.
Вряд ли стоит рассматривать эту ссылку как наказание, поскольку Салтыкову она послужила только во благо. В Вятке Михаил на 7 лет надел мундир провинциального чиновника губернского правления и нос к носу столкнулся с той жизнью, о которой представления не имели ни французские утописты, ни русские либералы.
