Начало.
Девушка шла по центральной улице Москвы, и её густые светло-русые волосы развевались на ветру в разные стороны, белая блузка и кожаная юбка чуть выше колена туго обтягивали и без того притягательные изгибы юного тела, а туфли на высокой шпильке подчёркивали стройные ноги, казавшиеся бесконечными. Она чудесная, и очаровательная, и…
Из-за спины этой богини молодости, красоты и ходячего секса появилась героиня нашего романа. Девушка невысокого роста, с абсолютно неправильными чертами лица, с жутким пучком на голове и отсутствием вкуса в одежде от слова совсем. Она держала в руках папку и клочок бумаги, куда часто смотрела, затем отрывалась и мотала головой в поисках только ей известного. Её походка была лишена изящества и казалась несколько тяжеловатой, а вкупе с угловатой фигурой и одеждой оверсайз и вовсе делала её пугающей.
Наконец-то она нашла то, что искала, спешно подошла к дверям огромного небоскрёба, где высились огромные буквы – «Андеграуд» – и попыталась пройти внутрь. Но не тут-то было. Звероподобного вида охранник остановил её и смерил недоверчивым взглядом, одновременно пропуская красотку, за которую мы с вами так опрометчиво и легковерно приняли главную героиню, в проём двери.
– К кому? – спросил тот грозно.
Девушка слегка стушевалась.
– На собеседование, – пропищала та.
Охранник вновь присмотрелся к ней и спросил:
– Звать-величать?
– Клячкина, – проговорила побледневшая девушка и подумала, что её даже на порог пускать не хотят, затем уточнила совсем упавшим голосом, – Виктория Клячкина.
Охранник цокнул языком в раздражении и пробежался по списку. Видимо, найдя нужную фамилию, он в изумлении поднял бровь и поднёс к губам рацию.
– Михалыч, – позвал он в переговорное устройство.
– Да, Санёк? – отозвалось шуршаще.
– Тут подошла девушка…
– Она в списке есть?
– Она странная, Михалыч…
– Эй, я вообще-то тут стою и всё слышу, – проговорила Вика возмущённо.
Охранник посмотрел на неё уничтожающим взглядом, и девушка поёжилась.
– Если она в списке, то, значит, пропускай, кандидаток отбирал сам Семён Степанович, и давай побыстрее, скоро уже начнётся, – раздражённо поторопил мужчина с той стороны рации.
– Да, босс, – проговорил Санёк и почти что вытянулся по струнке.
Он нехотя открыл перед Викой двери, и та вошла в здание… одного из знаменитых и популярных рекламных агентств страны. Девушка огляделась в огромном холле. Она подняла голову, чтобы рассмотреть громаду лестниц и фигурок горгулий, усеявших всё свободное пространство.
«Странный вкус», – подумалось ей, но тут же поймала себя на мысли, что ей безумно нравится некая готическая диковатость здания из стекла и бетона.
Неожиданно стайка девушек подхватила её общим потоком, чуть не сбив очки на носу, и Вика позволила ему вынести себя к дверям лифта.
– Кто на отборочный конкурс? – спросил высокий мужчина с невероятно ледяными синими глазами.
Толпа девушек взревела.
– Понял, – резюмировал он и после короткой паузы, осмотрев всех, остановился на Клячкиной с недоумением на лице, но продолжил, – первое правило – не задаём вопросы, но отвечаем на них, второе правило – отказали, никаких истерик, третье правило – не спорить. Всем всё ясно?
Он оглядел толпу, мерно загудевшую что-то типа «да» и «хорошо», и вызвал лифт. Куда, конечно же, Вика не попала. Как и во второй и третий раз. Она лишь нервно перебирала края папки.
– Не боец? – коротко спросил Михалыч, пока они ждали приезда подъёмного механизма.
Вика неопределённо пожала плечиками и была рада скрыться в тишине кабины. Та нарочито медленно везла её наверх, на N-тый этаж, где находился отдел кадров. Когда она вышла, то её, как последнюю, быстренько впихнули в помещение с зеркалом во всю длину стены, где уже расположились остальные девушки. Она села позади всех, почти у самой двери, едва устроившись на неудобном жёстком стуле. И вот тут она рассмотрела всех присутствующих. Девчонки болтали о том о сём. Переговаривались, смотрели друг на друга с конкуренцией в глазах и на кончике языка. Яркие, красивые и стильные, от созерцания их совершенства невозможно было оторваться. И Вика, сильно приуныв, решила было ретироваться, но в голове неотрывно звучал голос отца: «Дочь, ты лучше всех, такая, как ты, одна на миллион, и ты – девочка не для всех, тебе нужна эта работа, потому что так ты ближе к исполнению своей мечты».
