Я читала весь день, отрываясь буквально на обед и ужин, и то потому, что магистр, забрав книгу из рук, фактически силком отводил в гостиную. А затем я возвращалась и опять погружалась в монографию Армана Тримеера. И чего там только не было: и рассмотрение магических войн на уровне духа, и методы государственных переворотов, опробованные в разных государствах; методики подкупа разных лиц, и шантаж. Все такое интересное, что дочитывала книгу я глубоко за полночь. Не обращая внимания на появлявшихся и исчезавших Герберта и Цирцею (Конрад даже не показывался, неотлучно находясь при леди Калерии) я закрыла последнюю страницу и, расправляя кровать, не могла отойти от некоторых моментов, зацепивших меня.
Я была очень удивлена способом, разработанным в лаборатории замка Офулдет. Он предлагался как вариант бессмертия Игнатиуса, и Арман писал, что способ был неоднократно использован спутницей жизни Игнатиуса, сопровождавшей его не один век. Речь шла о захвате чужого тела, а именно – ребенка – через лекарства, травяные настои, даваемые лекарем малышу: ведь детки болеют довольно часто. По этой причине в замке Офулдет всегда жило несколько маленьких девочек, и все они носили имя Нинервия.
Вот и верьте потом сказкам о ее долгожительстве, – подумала я, – змея подколодная, а не магиня.
А ночью мне приснился кошмарный сон: Игнатиус стоял неподалеку от меня, смотрел жуткими глазами Черной стороны Вечности и рычал от злости, так как ни приблизиться, ни прикоснуться ко мне он не мог, как будто между нами была зеркальная стена. Что-то сдерживало его, и это что-то мне было неизвестно.
Утром, когда мы сидели за завтраком, и я только собиралась поведать магистру сведения, почерпнутые мною из монографии, как в гостиную стремительно вошел ректор.
– Ольгерд, что-то начинается. Нам предложили сделать обмен адептами, впервые за время существования нашей Академии.
– Очень интересно, – только и сказал Тримеер, – и каковы условия обмена?
– Я отбираю девять адептов с пятого курса и отправляю в Академию Радогона Северного, а оттуда также пришлют девять, по три адепта с факультета.
– А почему по три? – подала голос я, – у нас четыре факультета.
– Хм, – усмехнулся магистр, – а нам не нужны финансисты. Со своими бы справиться, а тех пусть Дарий Кир воспитывает.
– Магистр, а не Ваша ли это работа? – подозрительная я стала, – что-то Вы больно спокойно эту новость восприняли.
– Конечно. Соберем в Академии всех нужных адептов и постараемся понять, кто есть кто. Артур, тебе списки уже прислали, кем Дарий расщедрился?
– Ну, уже ожидаемый нами Эжен Франсуа, затем Камилла Шензер. Виданка, – глядя на меня, – она, как бы между прочим, – твоя троюродная тетка. И еще семь адептов, вам неизвестных. Документы я получил. Сегодня должен подготовить список наших адептов и не откажу себе в удовольствии включить туда адепта Курта Курваша, хотел Карла Барнауса, да очень просили, просто умоляли, его не отправлять. Боятся, что Виданка позабудет потенциального жениха. Вот еще и Кирику отправлю.
– Почему, лорд Эрмитас? – удивилась я.
– Да потому что ее любимый Лангедок вчера заключил помолвку, и как ты понимаешь, невеста – не Кирика. Чтобы ей не было так больно, отправим ее вместе с Куртом и еще семью адептами к Дарию Киру. А к началу следующего учебного года вернется, Лангедок глаза девчонке уже мозолить не будет – он нынче заканчивает Академию. С адептами прибывают два преподавателя: Лавиния по траволечению и Оливия Блэкрэдсан.
– А, преподаватель по Родовой магии, – сказала я.
Оба лорда развернулись ко мне.
– А ты откуда знаешь о ней? – требовательно начал ректор, – может, еще скажешь, почему она прибудет?
– Ну, – пожала плечами, – только предположения. Я думаю, что леди Оливия каким-то образом связана с Эженом Франсуа. Могла бы сказать, она поняла, догадалась, что юноша не сын леди Изольды, но как она могла понять, чей он сын? В общем, это моя разыгравшаяся фантазия, скорее всего.
