Солнце в зените, день в самом разгаре, а в лесу кажется, будто утро только-только наступило. И свежо, и гулко, и даже туман где-то по оврагам прячется. Осень, желтая листва на деревьях кажется золотой, радует глаз, усиливает чувство бодрости. А красная листва на рябине, напротив, навевает грусть и нашептывает дурные мысли. Уж не в крови ли склонившееся над могилой дерево?
Могила разрыта, на дне мертвый мужчина лет тридцати. В спортивном костюме, на нем шерстяные носки и только на одной ноге галоша. Труп совсем еще свежий, и суток не прошло с момента смерти. Старушка гуляла с утра по лесу, грибы, ягоды собирала; увидела человека с лопатой, который присыпал землю листьями, рядом стоял второй. Старушка не растерялась, тихонечко дала задний ход, а через часок вернулась, думала выкопать клад, а разрыла могилу. Про клад женщина точно ничего не говорила, про него уже участковый додумал.
– Я не знаю, что она хотела здесь найти, – честно признался молодой еще, но уже упитанный капитан с жидкими усиками под носом, – но пришла еле живая, сердце колотится, это еще хорошо, что у меня корвалол в аптечке имеется. И «Скорая» быстро подъехала.
Подполковник Прокофьев кивнул, глянув на совсем еще юного следователя из районной полиции. Безусый лейтенант в новенькой форме, стройный, подтянутый, но роста среднего, в разговоре он, бедный, невольно поднимался на носки, чтобы казаться выше. Но, как говорится, выше головы не прыгнешь. Ни навыков у него, ни опыта, чтобы раскрыть убийство. Да и не подследственно ему такого рода преступление. Не занимается полицейская юстиция убийствами, для этого существует следственный комитет.
Следственно-оперативная группа из района прибыла так же быстро, как и «Скорая помощь». Представитель следственного комитета по каким-то причинам не подъехал, группу возглавил молодой лейтенант. Осмотрев труп, он позвонил в управление уголовного розыска и обосновал вроде бы все правильно: убийство не совсем обычное, точно не бытовое. Потерпевшего задушили, да и факт незаконного захоронения говорил о многом. И все же Прокофьев принял вызов об убийстве неохотно, думал выслать с группой на место обнаружения трупа капитана Лукова, но в темечко полковнику Шимановскому что-то клюнуло, и Егору пришлось выезжать самому. И Лукова с женой он с собой взял. С недавних пор Саша больше работал в паре со своей молодой женой, чем с братом Пашей.
Впрочем, ехать далеко не пришлось, всего-то двадцать пять километров, девятнадцать по хорошей дороге, остальные по плохой.
Прибывшую из области следственно-оперативную группу возглавлял следователь Бутенков Дмитрий Романович. Он сразу же занялся трупом. А подполковник Прокофьев, поговорив с местным участковым, взглянул на лейтенанта-следователя. Тот, поймав взгляд подполковника, подался к нему, сообразив, что Прокофьев хочет побеседовать с ним.
– Лейтенант юстиции Сережкин! – Парень старался говорить спокойно и руку к козырьку не прикладывал, но от волнения его щеки подернулись румянцем. И на носках он едва заметно приподнялся.
– Труп обыскивал, Сережкин? – спросил Прокофьев.
Парень мотнул головой, поджав губы, но тут же кивнул.
– Так, поверхностно. Труп в яме, неудобно. В карманах пусто.
– Видимо, документы с собой забрали, – предположил участковый.
Ему слова не давали, именно это и хотел сказать Прокофьев, строго глянув на него.
– Кто забрал?
– Которые закапывали… Двое их было.
– Точно двое? Не трое, не четверо?
– Никифоровна двоих видела… Она, правда, видит плохо, катаракта у нее. Лиц не рассмотрела, но то, что их было двое, разглядела.
– И в машину двое садились. Джип там стоял. – Сережкин махнул рукой куда-то в сторону от дороги, которая шла из райцентра. – Следы остались, и от колес, и от ног. Свежие следы. Мы трогать не стали, вашим криминалистам оставили.
