Я пришла в себя на холодных плитах пола, залитых водой и… кажется, кровью. Моей? Чужой? Какая разница… Думать не хотелось от слова совсем. Голова ватная. Перед глазами мелькают темные мушки. К горлу подкатывает ком горечи. Слабость во всем теле, словно по мне проехал КамАЗ, причем туда и обратно.
Вспомнила!
Я переходила дорогу, когда из-за угла выскочил грузовик. Визг тормозов, сигнал клаксона, крики прохожих. Беда в том, что я не успевала уклониться с траектории летящего на меня автомобиля. Все произошло слишком быстро. Я обернулась на шум, заметила приближающийся на бешеной скорости грузовик, а вот он уже смел меня, ломая кости, нанося травмы, отнимая жизнь.
Боль, ужас и снова боль, бесконечная боль, стирающая прошлое, настоящее и будущее, оставляющая все прочее позади себя как неважное. Боль, настаивающая на собственной значимости. Есть только я и она. Боль!
Милосердная тьма накрыла меня, избавляя от обязанности чувствовать. Сколько прошло времени? Бог знает. И вот сейчас я лежала на мокром полу и тряслась от холода. Значит, живая?
Где я? В больнице? Но почему не на операционном столе или в палате? Быть может, в морге? Тогда почему на полу? И что за стеклянная матовая перегородка вокруг меня, напоминающая…
Душевая кабинка дрогнула под ударом кулака. Я дернулась, ощутив даже не боль, а лишь ее слабый отголосок в напряженных мышцах.
– Вернулся? – спросил мужской голос с явным нетерпением.
– М-м? – промычала я, не понимая, чего от меня хотят.
Но собеседник вполне удовлетворился и этим откликом.
– Отлично! Одежда рядом. Сейчас время обеда. Можешь не благодарить.
Благодарить? Кого? И за что? Быть может, за спасение жизни? Тогда, конечно. Спасибо, миленькие доктора!
Одежда… Обед… С трудом подавила в себе рвотный позыв.
Холодно. Встать бы с ледяных плит. К моему удивлению, особо стараться для этого не пришлось. Я приняла сидячее положение и оперлась на стену. Голова немного кружилась, но в остальном чувствовала себя нормально, а уж для человека, побывавшего в аварии, и вовсе прекрасно.
Осмотрелась.
Действительно душевая кабинка, мне не показалось. Правда, странная какая-то, непривычная. Никаких шлангов и крана нет, лишь круглая кнопка, вдавленная в стену. И всюду необычная плитка. Но это точно душ. Вон лейка на потолке, в углу на полке моющие принадлежности. А чуть в сторонке – полотенце и ворох ткани, видимо, та самая одежда, о которой говорил мужской голос.
Все-таки больница?
Я осторожно поднялась на ноги. Надо же, все кости целы. Мой взгляд скользнул по обнаженному телу, испачканному кровью. Странно. У меня ничего не болит.
Или я просто ничего не чувствую, будучи под наркозом?
Протянула руку к душевой кнопке, чтобы включить воду, да так и замерла. Чистая белая кожа, ни единого синяка или ссадины. Что за бред? Разве такое возможно? Я попыталась внимательнее рассмотреть свое тело, но под кровавыми подтеками оказалось сложно что-то увидеть. Поэтому я поспешила включить воду, вдавив ладонь в крупную металлическую кнопку.
На меня обрушился шквал ледяной воды, от которого я шустро отскочила к стене. Черт! Как же настраивается этот ультрасовременный душ?
Я нажимала пальцами с разных сторон кнопки, пыталась покрутить, даже поглаживала ее, но добилась лишь уменьшения потока. Температура воды не изменилась. Мои зубы уже отбивали бодрую чечетку, когда я, наконец, обратила внимание на вмятину, словно от множества ладоней, прикасавшихся за время использования к кнопке. Прижала руку к металлу, интуитивно слегка надавила и повернула в сторону. Тонкие струйки стали обжигающе ледяными. В другую сторону – потеплели. Ура!
