В своей гималайской пещере Радегаст тревожно всматривался в плавающий перед ним шар, представляющий собой Землю. По шару бежали серые тени, затмевая материки, уплотняясь то здесь, то там, и явно прослеживалась тенденция стягивания их к одной точке, которая находилась на северо-западе страны, именуемой Россия.
– И чего там происходит? – бормотал Радегаст, буравя взглядом эту точку. – И ведь не фокусируется, зараза… Какой хад помехи поставил, а?
Он заметался по пещере, взметая полы своего любимого багряного халата, хватая то одну вещь из своей коллекции, то другую, бормоча при этом: «Так, кровь василиска… Не то… Яйцо птицы Сирин… Или Мишки Пятнистого? Фу, какая гадость… Череп Вечного жида? Не может быть, как же он без черепа-то… А похож! Тогда чей это череп?».
Утомившись и вконец расстроившись, солнечный бог плюхнулся в подплывшее к нему кресло и глубоко задумался.
– Н-да, – наконец сказал он. – Пора проводить инвентаризацию. Полный бардак, – и окинул печальным взглядом пещеру. – Музей какой-то, а не действующий арсенал.
– Ты еще отчетность наладь как следует, – прозвучал в пещере чей-то насмешливый бас.
– Для ревизора, что ли? – автоматически ответствовал Радегаст и, опомнившись, полыхнул яростным светом, взвился в воздух. – Это кто еще здесь меня учит?
Ответом ему был басовитый хохот, раздавшийся из ниоткуда.
– Ладно, – разъяренно прогрохотал солнечный бог и превратился в сияющий шар, который заполонил своим светом все тайные закоулки громадной пещеры.
– Чего искать, тут я… – проворчал бас, и в центре зала появился черный шар, раза в два превосходящий по величине шар золотой.
А затем в пещере мгновенно разразилась феерическая буря огненных всполохов – белых, золотых и черных. Каменные стены задрожали от грохота, воздух заполнился пылью и летящими во все стороны осколками Радегастовых сокровищ, обломками мебели и многочисленных шкатулок. Сорванные со стен ковры, свиваясь и развиваясь, метались, словно крылья гигантских птиц, а шкура саблезубого тигра, распластавшись на одной из стен, мелко подрагивала, словно в страхе. И лишь шар, символизирующий Землю, оставался недвижим и незыблем в этом клубке белых и черных молний, серые тени по-прежнему ползли по нему, свиваясь и стягиваясь к одной точке, наливающейся черно-фиолетовой мглой.
Какое-то время бешеные темпы обмена слепяще-белыми и чернильно-черными энергетическими ударами обоих шаров были одинаковыми. Сами шары стремительными росчерками мелькали в воздухе, уходя от ударов, описывали сложнейшие кривые, роняя золотые и черные брызги; в воздухе мощно сплетались звучание двух струн, одна из которых высоко звенела, а другая издавала глухой, басовитый гул.
Затем полыхающий золотым светом шар замедлил темп, словно подустав, и пару раз черные языки коснулись его. Почти одновременно раздались болезненный вскрик и торжествующее рычание. В пещере словно потемнело. А затем ее пространство зигзагом прочертила угольно-черная молния, состоящая из бездонной тьмы, без малейшего намека на отблеск, словно в ткани бытия образовался мрачный извилистый разрыв, четко поделив ее на рваные части.
Молния целилась в Радегаста. Однако он чудом ушел от нее, и черный росчерк вонзился в стену пещеры. Последовал громовой удар, стена разошлась, и сквозь трещину проглянуло темно-фиолетовое, близкое к космосу небо. Завыл ветер, вынося наружу, в разреженный воздух, пыль, осколки, обломки…
– Вот и твоя физическая защита снята, – довольно прогрохотал бас. – Конец тебе пришел, Рыжий. Да и твоей команде внизу кранты.
– Рано хвалишься, Велес, – прохрипел солнечный бог. – Еще не вечер…
Однако следующая черная молния ударила уже в него, и золотое сияние померкло, проваливаясь в чернильную тьму, хлынувшую в пещеру.
