В подземелье пахло пеплом. Не тем сальным и горячим, пережженным пеплом, что остается после долгого пожара, а пеплом старым и сухим, который долго-долго прогревался жаркими солнечными лучами и продувался вольными ветрами. Хотя, конечно, здесь, в тоннеле шириной три шага и в полтора роста высотой говорить о ветрах было бессмысленно. Равно как вспоминать о солнце среди вязкой всеобъемлющей тьмы, разгоняемой лишь слабыми белыми огоньками на кончиках восьми волшебных палочек, что сжимали в руках ученики, торопящиеся через подземные лабиринты вслед за директором школы маркиза де Гуяка.
Самому профессору Артуру Бронте, одному из сильнейших и уважаемых магов планеты, темнота, естественно, никаких неудобств не доставляла. Он мчался вперед неожиданно широкими для низкорослого старика шагами и совершенно растворялся во мраке, стоило подросткам хоть немного отстать. Друзьям приходилось нестись со всех ног, и глянуть по сторонам, сориентироваться, понять, где находятся, они никак не успевали.
– Онберик! – наконец послышалось впереди, и профессор Бронте, не сбавляя шага, прошел сквозь запирающую тупик стену.
– Ну, наконец-то! – облегченно выдохнул Цивик. – А то я уж думал, мы заблудились. Онберик!
Тоннель осветила яркая вспышка, послышался громкий треск, словно от разрываемой мешковины, и паренек, врезавшись головой в кладку, откинулся назад и приземлился на пятую точку. Потер лоб, посмотрел на палочку, жалобно простонал:
– Теперь-то чего случилось?
– Палочка больше двух заклинаний одновременно не выполняет! – напомнила ему Анита Горамник, привычно-небрежным движением поправила рыжие кудряшки и стряхнула огонек с палочки, отказавшись от него звонким: – Оскури!
– Оскури, оскури! – один за другим принялись гасить свои огни ребята.
– А ты чего застыл, Надодух? – окликнула недоморфа Генриетта Вантенуа, в черном облегающем костюме казавшаяся еще более тощей, чем обычно.
– Хотите вообще в темноте остаться? – хмыкнул мохнатый наследник рода Сенусертов. – Идите вперед, я посвечу.
– Онберик! – отчаянно выкрикнул поднявшийся Цивик, но его заклинание опять заглушил сопровождаемый вспышкой треск. Похоже, бедолага снова забыл стряхнуть огонь со своей палочки.
– Онберик! Онберик! – первыми на ту сторону перешли неразлучные третьекурсник Комби и широкоплечий Ирри Ларак. Следом в стену шагнул Дубус.
– Ну, ты как? – поинтересовался Битали Кро у взлохмаченного Цивика.
– Я ведь гасил ее, гасил! – возмутился невезучий однокашник и опять мелко тряхнул палочкой: – Оскури!
Свет на кончике его черной палочки погас, и паренек ушел в кладку одновременно с Анитой.
– Поможешь? – протянула руку Генриетта.
Битали кивнул, крепко сжал ее ладонь, вонзил палочку в препятствие:
– Онберик!
Он протянул девушку за собой в непроглядную темноту и тут же сделал еще пару шагов вперед, освобождая место для недоморфа. На кого-то наткнулся, и этот кто-то голосом Цивика пожаловался:
– «Альба» почему-то не работает…
В тот же миг в зале вспыхнул ослепительный свет. Ученики увидели пятигранную комнату с полыхающими по углам пятью факелами разного цвета, знаки свернувшейся в восьмерку змеи, огромный мозаичный стол, сводчатый потолок. Пятеро чародеев ордена ожидали неофитов в парадных мантиях: в синей, красной, зеленой, желтой и фиолетовой. Присутствие здесь преподавателя магического искусства Карла Пепелета и специалиста по дальномирию профессора Омара ибн Аби Рабиа, прорицательницы мадам Анне Деборе и демоновидицы Элении Клеотоу Битали нисколько не удивило. Их перстни он видел не раз. Но вот нахождение в этом зале сэра Ричарда Уоллеса с его тонкими усиками и холодным взглядом явилось неожиданностью. Печатка с украшенным сплетенной змеей аметистом на пальце преподавателя гендерных искусств появилась впервые.
