**Время смерти 03:32** — прозвучал холодный, безличный голос
судмедэксперта, не обращённый ни к кому конкретно.
Именно с этих цифр началась моя история. Если бы в ту ночь на
вызов явился судмедэксперт из числа вампиров, он бы точно не
сказал, что я мертва. Он бы заявил, что я нахожусь в процессе
обращения. Но в тот момент мой организм пребывал в таком состоянии,
когда пульс едва ощущался, а все жизненные силы были унесены в ту
самую бездну, где смерть и жизнь переплетаются. Просыпаться на
операционном столе в морге было именно тем испытанием, которое ты
не готов принять ни в коем случае.
Моё первое воспоминание — капли дождя, тёмные, холодные,
обрушивающиеся с небес и разбивающиеся о землю, как маленькие
острые ножи. В следующий момент я ощутила, как в меня врывается
целая буря звуков: рев города, его вечный, беспокойный ритм,
повседневная суета, которая уходит в никуда. Смех, крики, моторы,
шипение шин — всё это сливалось в какой-то звуковой ад, от которого
невозможно убежать.
Моё тело не чувствовало ничего, кроме пустоты. Но шум в голове
был оглушающий. Это было похоже на состояние человека, который
получил сотрясение мозга, только без каких-либо ощущений в теле.
Пока не пришла боль. Она пришла и поглотила меня целиком. Я не
знала, что значит терпеть агонию, пока не пережила её сама. Крик —
мой собственный, хруст костей и треск разорванных мышц — всё это
эхом гудело в голове, как злой хоровой реквием. Моя шея была
разорвана, и из раны хлестала кровь, как горячий поток. Каждый удар
сердца вызывал болезненный пульс, пронизывающий меня до самых
костей. Я ощущала, как кровь липнет к коже, оставляя жгучие следы.
Порез на боку не прекращал жечь, а каждый вздох отдавался в теле
такими муками, что я не могла сдержать ни стонов, ни слёз.
Моя рука инстинктивно потянулась к шее, к месту, где
пульсировала боль. Лёгкость. Лёгкость, хотя бы временная. Я прижала
руку, и боль немного отступила. Я взглянула на свою руку, когда
убрала её — тёмная кровь блестела на пальцах. Паника начала
охватывать меня, но я старалась не терять головы.
Каждый вдох давался с невероятным трудом, лёгкие горели от жара,
сердце бешено колотилось, как будто оно готово было вырваться из
груди. В глазах всё расплывалось, сознание уходило, но я цеплялась
за остатки разума, несмотря на бездну боли. Мои руки и ноги
ощущались как чужие, словно я была не в своём теле. Но я пыталась
бороться, бороться за жизнь. Я отчаянно цеплялась за ту слабую
искру, которая оставалась во мне, надеясь на чудо. Моя память была
пуста, словно я была чуждой собственной жизни, и мне нужно было
понять, что же со мной произошло.
Я попыталась встать, но ноги подкашивались. Падала на колени,
снова и снова. Вокруг было пусто. Слабый свет фонаря едва освещал
землю подо мной, стены, холодные и чуждые, стояли, как тени,
наблюдая за моей слабостью. Дождь не прекращался, он словно пришёл
из какого-то другого мира, где была только боль и разрушение. Он
хлёстал по мне, смешиваясь с кровью, и каждый шаг, каждое движение
причиняли мне ужасную боль.
Что же я за человек? Кто я? Я не помнила. Нет никаких ответов,
только куча обрывочных картин и ощущений. В памяти вспыхивали
сцены: лицо вампира, его клыки, впивающиеся в моё тело, и его
взгляд, холодный, безучастный. Безразличие. Никакой жалости.
Я пыталась встать, но силы покидали меня. Лишь боль не уходила.
Но я не могла сдаться. Я должна была встать, идти, искать ответы. Я
не могла позволить себе умереть здесь, на этом холодном асфальте. Я
сжала зубы, отчаянно вцепилась в стены и встала. Каждый шаг был
пыткой, но я шла. Я должна была двигаться. Мокрые волосы прилипли к
лицу, глаза горели от дождя и крови. Я не знала, куда идти, но
ощущала в себе странную уверенность. Надо двигаться вперёд. Искать
людей. Искать ответ.
