Сложив дрожащие пальцы в кулак, Виктория осмелилась постучать по двери. Тяжело выдыхая воздух из легких, она прокручивала в голове выдуманные оправдания перед отцом. Собрать мысли воедино становилось с каждой секундой всё сложнее. Будто кто-то специально стирал память, и все предстоящие слова исчезли. Сложно вообразить, что скажет отец. Он поручил важную миссию. Но она благополучно всё провалила.
Нервно постукивая ногой, Виктория обернулась. Её никак не могла покинуть мысль, что кто-то упорно за ней следит. Не удивительно в таком-то депрессивном районе Майами. Она точно ещё не привыкла к подобной отвратительной обстановке. Всю жизнь провести в роскоши, окруженной вниманием светского общества, дорогими вещами и в один день упасть на дно, и не иметь ни цента. Вероятно, понадобится время, чтобы привыкнуть к такой жуткой местности. Тем более, когда она же провалила их единственный шанс, чтобы вновь вернуться в прежнюю беззаботную богатую жизнь.
Виктория широко распахнула глаза, как только дверь открылась и с порога её встретила Гвинет. Старшая сводная сестра, казалось, уже сейчас требует доложить ситуацию с её небольшой, но весьма неблагополучной, миссией.
Тори выпрямила плечи, глубоко припрятав внутренние страхи перед реакцией отца, и не дожидаясь, пока Гвинет отойдет с пути, вошла внутрь их съемного старенького дома.
Гвинет недовольно оценила Викторию, скрестив руки на груди, и внимательно следила за тем, как сестра медленно разувается, затем вешает на гак джинсовую куртку.
– Может скажешь, как всё прошло? – не выдержав апатии Тори, бросила Гвинет.
Виктория вовсе не слышала негодования в голосе Гвинет. Она прошла в комнату, где её уже заждался отец и его жена Кэрол. Тори всё ещё пыталась внушить себе мысль, что эта женщина достаточно неплохая партия для папы, но по-детски никак не могла принять её. Даже несмотря на то, что мама умерла целых девять лет назад.
– Виктория, – прозвучал баритон Бенджамина Далтона.
Тори обратила на него внимание, мгновенно поникнув. Он сидит в своем полуразваленном кресле и оценивающе смотрит на дочь, которая в эту ночь должна была встретиться с важным человеком и просто отдать ему телефон, который вмещает важную информацию. С её помощью Бенджамин наконец-то вернет все свои владения, финансы и бизнес.
– Ты успешно справилась с делом?! – проговорил он так, будто это было скорее утверждением, чем вопросом.
Виктория скрестила пальцы рук, переживая над ответом. Она прикусила нижнюю губу и негромко ответила:
– Есть одна проблема, – начала она. – Наверное, не нужно было идти мне ночью одной. Наш район нельзя назвать безопасным.
– О чем ты? – вмешалась Кэрол, мгновенно насупив брови, которые, казалось, сейчас соединятся в одну длинную дугу.
– Я шла на встречу с тем мужчиной. Потом, откуда не возьмись, выбежал худощавый парень. Он толкнул меня и, схватив мою сумку, убежал со всех ног. Там было всё: кошелек, ключи, записи из университета и, конечно же, этот телефон, который я должна была передать.
Повисло молчание. Виктория боялась выдохнуть воздух, чтобы это не прервало тишину. Но это смогла сделать Гвинет, громко цокнув языком об нёбо.
– Не удивлена, что ты не справилась, – прошептала девушка, опираясь на косяк двери.
– Нужно было самой идти, Гвинет! Я тоже осуждать умею, – не стерпев вечный нападок сестры, бросила Тори, но сразу замолкали обе, как только со своего кресла поднялся отец.
Небольшую комнату Бенджамин пересек быстро. Остановившись перед родной дочерью, он скривил губы в показательном презрении и, навевая на Тори тревогу, сказал свой вердикт:
– Гвинет права. Поручить задание тебе – это тоже самое, что поручить его ослу. Ни на что не способна.
