Часть первая
Рошин едва воспринимал монотонную речь профессора. Его слух без интереса слегка напрягался, не находя отклика, а обволакивающие безликие слова растворялись в широком пространстве аудитории. Голова молодого студента наотрез отказывалась «варить» и мозг не ловил содержание обтекаемых слов моложавого преподавателя. Некоторые фразы неожиданно врывались в сознание юноши, как назойливые мухи в жаркий день.
– Современное экономическое мышление быстро меняется… Инвестиции – неотъемлемая часть экономического прогресса… – запорхало в зале глухое эхо.
Душа Рошина принадлежала технике и лекции по экономике молодой человек не уважал, хотя многие считали их важными. Что-то внутри всегда подсказывало – это не прикладная наука и тем более фундаментальная. Поражало отсутствие конкретных доказательных фактов и ярких достижений, кроме лишенной закономерности постоянно звучащей в ушах информации по ТВ и радио. Чтобы не доверять принятым экономическим показателям, типа «снижение инфляции» или «прирост инвестиций», достаточно было отметить немыслимый рост цен в магазинах. Завораживающее для многих постижение экономики, для него было не более чем дуновение коммерческой наживы, напоминающее наглое притягивание «за уши» выгодных фактов для оболванивания простых людей.
– Падение и стабилизация курса рубля – очень выгодно для нашей экономики – неприятно протрещало в ушах, и Рошин на секунду «врубился»: «Конечно, для экспорта это возможно, и веселые китайцы с удовольствием кушают наше мороженное, которое стало для них просто дармовым. Для работающих с валютой воротил, тоже понятно – они стали в разы богаче… А собравшиеся отдохнуть за границей простые работяги? – Не в счет… »
Он помнил, как несколько лет назад друг отца прогорел от подобной «выгоды», «челноча» с турецкими товарами. И было понятно, почему он проклинал матом правительство, но тогда рубль упал с 8 до 30-ти… «А сегодня вообще – писец!»
Отец тогда громко говорил: «Создание российской биржи и манипулирование курсом рубля попахивает сговором финансовых структур при попустительстве правительства…».
Иван Рошин был из семьи скромных потомственных инженеров и на фоне повседневных разговоров родителей и их друзей вся эта популистская экономическая «туфта» представлялась ему коричневыми экскрементами в старой прогнившей канализации. Она казалась надуманной и оправдывала только мошенников и откровенных мелочных торгашей. Недавний старшеклассник, а теперь студент-первокурсник сидел на лекции в рассеянно показном внимании, ничего не конспектируя и безразлично глядя вокруг. В понедельник на этой «паре» молодой человек всегда ощущал себя в кругу пытливых сверстников не очень уютно. Ему нравился технический университет, о котором он мечтал последние три года, но до интересующих его предметов надо было ещё пару лет слушать общеобразовательные лекции. Да и «на последних часах», как правило, ему лезли в голову сторонние от учебы мысли.
Впереди он увидел хорошенькую женскую головку с грациозно высокой шеей и спускающимися на плечи нежными завитками волос. Рошина непроизвольно уже влекло к стройной фигуре и скрытому лицу, но стоило девушке слегка повернуть голову, как желанный образ рассыпался, будто карточный домик: напряженный взгляд, тяжелый подбородок и острый нос отбили всякое влечение. Он посмотрел правее. Светловолосая девчонка внимательно смотрела вперед, открывая Рошину левую половину миловидного лица и развитую грудь. Ивану вновь стало приятно и представилось, как он кладет на этот бугорок свою руку, потом приближает губы к нежному соску, целует и окунается в вожделенную разделительную ямочку. Он закрыл глаза и почувствовал томное ответное дыхание.
