Когда Джоанне было шесть лет, она решила непременно стать Суперменом, когда вырастет, о чем сообщила отцу, также уведомив о необходимости подобающей экипировки для тренировок. Он никогда не любил понапрасну тратить деньги, поэтому нарисовал большую букву S на голубой футболке дочери и дал красный платок, который она могла использовать в качестве плаща. Джоанна каждую ночь надевала этот наряд, ложась в постель.
– Супермен? – фыркнула бабушка, когда внучка приехала погостить к ней в Лондон тем летом. – Ты вовсе не герой, малышка. – Затем наклонилась ближе, словно поверяя секрет, и добавила: – Ты монстр. – Она произнесла последнее слово так, будто говорила о каком-то особенном существе вроде эльфов.
Джоанна помогала бабушке заправлять кровать в гостевой спальне, надевая наволочки. В комнате пахло свежевыстиранным постельным бельем. Утреннее солнце заливало все помещение, даже в самых дальних уголках не осталось теней.
– Монстры выглядят как огромные пауки, – прокомментировала Джоанна. – Или ожившие роботы. – Она посмотрела достаточно мультфильмов, чтобы разбираться в этом вопросе.
Бабушка иногда шутила, сохраняя серьезное выражение лица. Возможно, сейчас был как раз такой случай. Но ее глаза не блестели от сдерживаемого веселья, а сама она казалась озабоченной, вздохнув:
– Только выдуманные. Настоящие монстры выглядят как мы с тобой.
Девочку это сравнение поставило в тупик. Они с бабушкой совершенно не были похожи друг на друга. Джоанна уродилась в отца, который переехал в Англию из Малайзии в восемнадцать лет, и унаследовала фамильные черты семейства Чен: округлое лицо с веснушками, миндалевидные глаза и гладкие черные волосы.
Бабушка же казалась почти копией своей дочери с фотографий: копна рыжих кудряшек и пронизывающие зеленые глаза. Иногда Джоанна видела в зеркале похожее выражение на собственном лице – подозрительный прищур, внимательный и настороженный. «Взгляд семьи Хант», как называла это бабушка.
Она разгладила последние складочки на пуховой перине и присела на край постели. Теперь они с внучкой оказались одного роста.
– Монстры – всегда злодеи, – скептически заметила Джоанна, вспоминая мультфильмы, в которых страшные существа прятались под кроватью, чтобы затем напасть с неестественным, кровожадным смехом.
А еще они ели людей. Когда миссис Эллери, учительница в школе, рассказала, что уроженцы Китая употребляют в пищу кошек и собак, Джоанна ощутила себя причастной к категории негодяев, но с тем же бурлящим внутри возмущением, что и сейчас. Она не была злодейкой. Не была, и все тут!
Почему-то слова внучки вызвали у бабушки улыбку.
– Иногда ты так похожа на свою маму.
Джоанна не понимала, какое это имело отношение к их разговору о монстрах, но оставила возражения при себе, в надежде что бабушка скажет что-нибудь еще. Она почти никогда не упоминала о погибшей дочери в присутствии внучки, которая тогда была еще совсем маленькой. Дома фотографии мамы стояли на телевизоре и висели на стене гостиной, но в лондонском особняке бабушки находились лишь картины с изображением пейзажей и старых развалин.
– Папа говорил, она была умной, – рискнула подтолкнуть беседу в нужном направлении Джоанна.
– Очень умной, – подтвердила бабушка, гладя внучку по волосам. – Умной и упрямой. Тоже не верила ни во что, пока не получит доказательств.
С этими словами, не дав Джоанне времени на расспросы, она протянула руку вверх и дернула, словно срывала с невидимого дерева невидимое яблоко. Волосы на голове девочки зашевелились, хотя она не могла сказать почему.
