– Ты думаешь, что мы с тобой чем-то отличаемся? Тебе, сосунку, всего 16 лет. Ты полон мечтаний, наглости, эгоизма. Все это недостижимо – ни твои мечты, ни твои желания. Тебе остается одно – постигать этот мир из окна больничной палаты в перерывах между химиотерапиями, а еще дальше – с испачканного тобой же матраса больничной койки.
Твоя будущая, заметь, еще будущая, смерть тебя пугает так, что ты долго не можешь уснуть. Ночной страх тебя гложет каждый раз от того, как ты представишь себе, что умрешь, а это все вокруг останется. ТЕБЯ не будет!!! Страх – единственное, что живет в тебе с тех пор, как ты узнал, что у тебя рак. И это единственное, о чем ты можешь сейчас думать. Почему именно ты, почему у тебя, почему с тобой?!
Ты требуешь к себе особого отношения, жалости, внимания. Но даже это скоро перестанет тебя волновать, потому что, в конце концов останется одна только боль! Боль в каждой клеточке твоего еще юного, но уже насквозь дряхлого тела. Один на один ты и твоя боль. Не будет иметь значение даже то, насколько испачкан твой матрас, насколько невозможна вонь, исходящая от тебя, насколько ты сам становишься нечеловечески, невыносимо страшен, когда кричишь. Для тебя это все не будет иметь значение. Только одна твоя боль наполнит тебя, и с ней ты останешься до конца своих минут, даже когда тебе будет трудно дышать, когда твое сознание будет проваливаться в спасительное беспамятство, последнее что тебя покинет – боль!
Ты думаешь, что мы с тобой разные, потому что я не испытывал таких разочарований как ты в своей короткой жизни? Ты думаешь, что мне легче и у меня не болит? Да что ты знаешь о боли, пацан? Я живу с ней уже четыре года. Иногда мне кажется, что я с ней родился, потому что первое, что я помню из своего раннего детства, это свой надрывный плач.
Отчаяние стало моим Я. Каждый раз, когда рушились мои мечты, планы, когда меня предавали, когда я узнавал подробности своего рождения, подробности жизни, я каждый раз спрашивал себя: почему я? Почему это произошло со мной? Ответа не было, и я начал привыкать, я начал спокойно ждать очередной приступ отчаяния и внутренней боли. И чем лучше я был к ней готов, тем сильнее был приступ, тем изощреннее становились обстоятельства жизни, тем безразличнее ко мне был окружающий мир.
Но я научился не только ждать очередной прилив боли, но и ценить время. Я научился видеть, чувствовать, пить счастье. Счастье часа отдыха, минуты без боли, секунды просветления. Я научился входить и выходить из этих состояний. Даже если срывает башню, неважно сразу или постепенно. Только брезжит проблеск сознания, я отбрасываю все угрызения, все сомнения, все переживания прошлого. Я жадно пью свое сегодня, потому что так же, как и ты не уверен, что смогу попробовать свое завтра.
Единственное отличие между нами – это время. Даже не само время, а его количество. То, что я проходил годами, десятилетиями у тебя сомкнется в два-три года. И неважно, своими ногами ты пройдешь этот путь или проживешь его только в своем сознании. Наполни свой мешок времени так, как только это возможно.
Люди живут ощущениями. А у тебя будет преимущество перед стариками. Все твои ощущения всегда будут свежи и ярки, до последнего проблеска сознания.
Я готов поделиться с тобой своими ощущениями, дать верные инструменты, сократив трату времени на их поиски. Ну так что, дружим?
– Дружим, – задумчиво ответил парень. – Только ответьте сейчас на один вопрос. Зачем ВАМ это нужно?
– Затем же, зачем и тебе. Я наполняю свой мешок.
