Тик-так.
Тихим эхом донесся знакомый звук, вырвав из вязкой серой пустоты.
Тик-так.
С трудом раскрыв дрожащие веки, тут же закрыл их, ослепленный яркой вспышкой.
Тик-так.
Вторая попытка, и вместо света в конце тоннеля всего лишь больничная палата с древними механическими часами на белой стене.
Все-таки выжил…
Против воли с губ сорвался смешок, отозвавшийся болью в ребрах. Грош цена такой удаче – авария осталась позади, а приговор врачей никуда не делся.
Фатальная Семейная Бессонница. Вполне привычные и понятные слова, когда впервые услышал диагноз, даже обрадовался. Ну чего может быть страшного в бессоннице, тем более семейной? А спустя пару минут сидел в глубоком мягком кресле, сжимая дрожащей рукой стакан воды, и слушал сочувствующую речь бессильного доктора.
Заболевание крайне редкое, неизлечимое и с закономерным финалом, или, скорее, исходом. Вслед за недосыпанием идет истощение организма, ухудшение здоровья. Дальше панические атаки, галлюцинации с плавным переходом в нечто среднее между комой и анабиозом. И это за два-три года максимум, причем сдвиг по фазе происходит довольно быстро. А все, что может предложить доблестная медицина, – поддерживать мою пускающую слюни тушку со спекшимися мозгами в надежде когда-нибудь найти разгадку для этой болезни.
Когда прошел первый шок, попросту отказался верить. Как так – всего двадцать три, еще толком не пожил, а уже обречен из-за… бессонницы?! Время шло, мне становилось все хуже. Сон превратился в свое жалкое подобие, длившееся от часу до четырех за сутки, как повезет. Последнее время чаще не везло, но я с бараньей упертостью продолжал себя уверять, что все это – чья-то жестокая шутка или глупая ошибка.
Я мог себя убеждать в чем угодно, но истины это не меняло. Собственно, я и под машину попал после неудачного выхода на улицу. Сегодня с утра в голове засела единственная мысль: «в магазин, за хлебом». А то, что между пунктом «А» и «Б» есть дорога, как-то позабылось, и даже плотный поток машин не напомнил.
Странное это чувство: все видишь, вроде даже понимаешь, а вот осознать происходящее не можешь. Напролом попер через проезжую часть, даже по сторонам не смотрел. Благо, водитель среагировал, так что меня не сильно помяли – так, бок болит и, может, ребро треснуло или два. Да и машина должна была отделаться легким испугом.
Не будь болезни, порадовался бы, а так все то же самое. Разве что подыхать буду дольше, чем мог бы. А так, все равно что тонуть в теплой воде. Результат один, зато не холодно…
– Добрый день, Артем Сергеевич, – в палату уверенно вошел седобородый старичок в накинутом поверх костюма халате, – я хотел бы с вами поговорить, если вы себя достаточно хорошо чувствуете. – Не дожидаясь ответа, он на ходу подобрал стул и без стеснения сел рядом с кроватью, одарив меня широкой улыбкой.
– А вы, собственно, кто? – На врача дедок не походил, но та уверенность, с которой он себя вел, сбивала с толку.
– Степан Маркович, будем знакомы. – Переложив кожаную папку в левую руку, он протянул мне правую, и я по инерции ответил. – Как представитель корпорации Трансформа, хочу предложить вам работу.
На этот раз я сумел сдержать смешок – пожалел ноющие ребра. С бывшего неказистого места работы меня уволили, даже не выяснив, почему состояние сотрудника стало резко ухудшаться. А тут – корпорация-гигант с мировым именем. Кажется, ведущий лидер по производству электроники.
Да нет, скорее какая-то ошибка…
– А вы уверены, что корпорации нужен именно я? – переведя взгляд с улыбчивого старика на настенные часы, я потихоньку начал уходить в себя.
– Это легко проверить! – Бодрый старик в две секунды разложил папку в планшет и принялся бегло читать вслух: – Северов Артем Сергеевич. Двадцать три года. Холост. Детей нет. Проживает на улице Стасова, дом сто двадцать три.
