Двузначное число в номере класса кажется Кире непросто непривычным, а пугающим и чужим. Не может она быть настолько взрослой! Перед школой уже толпятся, предвкушая торжественную линейку, младшие школьники с роскошными бантами, платьями, кудрями, костюмами, туфлями, с пышными букетами. Кому-то ещё предстоит провести в школе больше лет, чем они прожили. А для Киры эта линейка предпоследняя.
Дребезжащий трамвай резко тормозит, и, не успевает он остановиться, как двери-гармошки расползаются в стороны и складываются. Кира спускается, и двери за ней схлопываются, как звериная пасть, а из форточек доносится запоздалое объявление остановки. Кире надо пройти ещё полквартала. Холод волочется по асфальту, овевая ноги, а прощальное сентябрьское солнце припекает голову.
Перейдя дорогу, Кира выходит на финишную прямую маршрута, выученного за девять лет. Непростой путь на трамвае через два района преодолевается на автомате, поэтому у девушки остаётся время для размышлений и одиночества перед насыщенным людьми школьным днём. Сегодня день особенный – Кире предстоит встретиться с практически новым классом. Каждый год два девятых класса объединяли в один десятый: учеников становилось мало, поскольку многие расходились по колледжам. Интересно, кто ушёл, а кто остался?
Но не менее родного класса её интересует теперь уже одиннадцатый. Этот класс всегда отличался своим снобизмом, а сейчас статус самых старших учащихся вовсе сделает их спесивыми. Прежде десятый и одиннадцатый классы бывали неразлучны, но как будет в этом году – неясно. Кира доходит до распахнутой калитки и переступает перекладину, о которую каждый спотыкается с непривычки. Классная руководитель, Валентина Петровна, женщина пожилого возраста, держа табличку с цифрой «10», переговаривается с коллегой, руководящей девятым классом, смеющимся слева от десятого. А справа Кира замечает и одиннадцатиклассников, которым происходящее опостылело немногим раньше, чем ей самой. Они равнодушно переговариваются, их загорелые лица контрастируют с белоснежными рубашками и зубами, которые они обнажают, смеясь над шутками друг друга. Кира встаёт позади одноклассников.
– Кирка, привет! – девушка вздрагивает от полузабытого голоса одноклассницы. Кира лепечет что-то похожее на «Привет, Наташа», та подходит поближе и одаривает нелепыми объятиями. – Как лето прошло? Где была?
– Нормально, в Москве была, – Кира пытается смягчить сухие интонации, но они, кажется, вовсе не расстраивают Наташу:
– Да ты что? Даже никуда не ездила? – сокрушается она. Кира мотает головой. – А я вот была в Абхазии и в Черногории.
– Всем тихо! – шипит Валентина Петровна. – Не слышите – гимн играет!
Пристыжённая Наташа замолкает, а по двору прокатывается недовольное бурчание классных руководителей и обиженных замечаниями учеников. Гимн завершается, и к микрофону выходит директор, поднимается рецидивная волна возгласов пытающихся утихомирить детей учителей. Голос строгой Тамары Ивановны теряется в шуме толпы, а вдобавок ко всему микрофон начинает пронзительно пищать. После неё на импровизированную сцену выходит, по всей видимости, депутат и затягивает занудную речь. Кира от скуки начинает теребить ремешок от рюкзака.
Среди этих притворно радостных людей, Кира радуется ещё чему-то по-настоящему: скоро это мучение кончится, и она поедет к бабушке до воскресенья. Бабушка по телефону пообещала устроить какой-то сюрприз, и мысль об этом уже почти неделю успокаивает Киру. Как же хорошо, что сегодня пятница! Больше всего Кире нравятся бабушкины стряпня и проигрыватель виниловых пластинок. Бабушка им не пользуется и не всегда понимает, зачем Кире это пыльное барахло, купленное дедушкой ещё в глубокой молодости. Но Кира не позволила выбросить проигрыватель и, оказываясь у бабушки в гостях, ритуально протирает его и пластинки, а потом слушает музыку до позднего вечера. Она ни за что не променяет лёгкий треск винила, как у поленьев в камине, на усиленные басы современных наушников. Конечно, в основном на бабушкиных полках стоят альбомы времён её молодости или юности Кириной мамы, но, среди Утёсова и Лещенко можно встретить Машину Времени и аляповатые советские издания битлов и Led Zeppelin лейбла «Мелодия». Кира лелеет мечту получить большие карманные деньги, чтобы купить хоть один из любимых альбомов, а не те пятьдесят рублей на сухую булочку в буфете.
