Трофей дракона. Право первой ночи

- Я не выйду замуж за этого старикашку! – возмущаюсь я и сжимаю кулаки от бессилия. – Он же старше меня на тридцать один год!

Я хожу из угла в угол в своей спальне, как загнанный в ловушку зверь. Сминаю пальцами волосы на голове, будто это может помочь найти выход из этой ситуации. Я не хочу замуж! Лорд Хилит трижды вдовец, он страшный, толстый, жадный, а еще его сальный взгляд меня пугает до ужаса.

- Дочка, прошу тебя, тише. Если отец услышит, он разозлится, - шепчет мать и опасливо косится на деревянную дверь. – Отец уже подписал с лордом Хилитом брачный договор. Мы получили за тебя сто тысяч дрегов и несколько драгоценных камней. Ты уже принадлежишь лорду. Свадебная церемония – это лишь красивый ритуал.

- Он мне не отец, а отчим! – злюсь я и бросаю гневный взгляд на мать.

Папа погиб девять лет назад.

Мать прижимает руки к груди, поджимает пухлые губы. Мама у меня стройная, красивая. Ей всего тридцать семь лет, а мне девятнадцать. На ней приталенное платье песочного цвета, рукава расшиты жемчугом. Каштановые волосы собраны в прическу. У мамы серо-зеленые глаза, такие же, как и у меня. Говорят, что мы похожи. От мамы приятно пахнет полевыми цветами. Семь лет назад мой дед выдал её замуж за лорда Акина Грина. Он сразу невзлюбил меня. Я старалась найти с отчимом общий язык. Не вышло. Его раздражало то, что надо кормить чужого ребенка. И видимо, он решил компенсировать свои затраты, выдав меня за богатого лорда. Ему плевать, что я не люблю этого старика.

- Адриана, смирись. Всё уже решено. Переодевайся в свадебное платье.

- Мама! Но это несправедливо! Я не хочу такого мужа. Мне плевать, что он богат. Почему мужчины решают всё за нас? Дедушка отдал тебя за этого злого и вредного Акина, теперь меня отдают старику. Это же ужасно! Я хочу сама выбрать себе мужа!

- Не позорь мать! – рычит она и одаривает меня ледяным взглядом. – Прекрати вести себя, как капризный ребёнок. Мужчины сильнее, поэтому и приходится выполнять их волю.

- Если бы папа был жив, он бы выбрал мне нормального мужа! Он бы прислушался к моему мнению, - шмыгаю я носом. – Папа бы никогда так со мной не поступил, потому что любил меня.

- Твой отец был храбрым рыцарем с добрым сердцем, - вздыхает мать и смахивает слезу, отводит взгляд в сторону. Я знаю, что она любила, и всегда будет любить только его. – Но он погиб в сражении. Теперь Акин твой отец. И он выбрал тебе мужа. Ты не можешь перечить его воле. И я не могу. Хочешь ты или нет, а церемония состоится. Переодевайся. Не заставляй отца ждать. Ты же знаешь, он не любит, когда мы опаздываем.

Я стискиваю челюсти. Я бы с радостью сбежала, но не могу. Во-первых, пострадает моя мама. Ее обвинят в том, что она неправильно воспитала дочь. Ее высекут плетью на центральной площади. А это позор! Я не хочу для неё такой участи. Я люблю маму. Во-вторых, рыцари быстро найдут меня. У меня на запястье метка, которая ставится при рождении всем жителям. По ней сразу поймут, к какой семье я принадлежу, поэтому приволокут обратно, и всё равно выдадут меня за Генри, но при этом еще и высекут на площади, чтоб было уроком для всех. Меня продали этому старику. И я понимаю, что выхода нет.

Смотрю на ненавистное мне белоснежное платье, которое лежит на моей кровати. Через окно в комнату попадает солнечный свет. На этом свету жемчуг, которым расшито платье, переливается. Красиво. В другой ситуации я бы восхитилась платьем, которое мне купил отчим.

«Всевышний! Если ты меня слышишь! Умоляю! Помоги! Защити меня! Я не хочу замуж за Генри! Отец, если ты там, на небесах, если ты слышишь меня, умоляю, защити!» - мысленно кричу я, стирая ладонью предательские слезы.

У меня в носу щиплет, губы дрожат. Меня лихорадит. Понимаю, что если не спущусь по доброй воле, то меня всё равно выволокут за волосы из комнаты и повезут в храм в домашнем голубом платье. И опять же, маме достанется за то, что дочку не подготовила к церемонии.