Она никогда не была красива и не старалась казаться привлекательной. Ею не интересовались, проходя мимо с торопливым смущением. Ей не улыбались, боясь подать ложные надежды. Однажды поставив на себе крест, она опустила руки, и те тут же сложились в молитвенную позицию. Она не стала святой. Бесконечные просьбы к всевышнему сделали ее набожной и немощной, поставив в такую же бесконечную очередь просителей. За всю прожитую жизнь соприкоснуться с красотой в живом человеческом воплощении ей так и не удалось. Та проходила мимо, прячась в лицах незнакомых людей, в словах, обращенных не к ней, в поступках, что совершались не ради нее. Музыка, которой она отчаянно посвящала все свободное от насущной необходимости время, давала лишь жажду. Неутоленная душа грезила о чуде. Чуда не случалось. Шли годы, наматывая физический возраст. Клавиши рояля, как и нотные страницы, желтели. Ее единственным спутником оставалось одиночество. Увы, нежеланным спутником. И вот наконец…
Голубоглазый ангел с золотыми крыльями улыбнулся и что-то протянул ей в ладони.
– Возьми, – мягко произнес он.
Это был ключ. Она откуда-то уже знала: такими ключами обычно воскрешают людей, заводя в них остывшие сердца.
– Тебе сюда. – Ангел указал на одну из дорог, что по-особому засветилась в этот момент.
Их было много. Сотни разноцветных дорог, переплетенных между собой, словно тугие нити. На фоне пустоты, посреди которой они стояли, эти нити слепили глаза.
– Не собьешься, – прочитал ее мысли Ангел. – По другим просто не сможешь пройти.
Она взяла из его руки ключ:
– Это ведь – только для одной жизни?