Это прозвучит как минимум странно, но я хочу поблагодарить свои память и сон. Если бы я не запомнил свой сон, который «пришёл» ко мне лет, наверное, десять назад, то, вероятно, я даже не подумал бы о том, чтобы рассказать эту историю. Дело в том, что начал я её писать спустя несколько лет после сна. Так что да, в первую очередь благодарю свои память и сон.
Моя бесконечная благодарность психологу средней общеобразовательной школы №42 (потом детского сада, сейчас – неизвестно) Ольге – она стала прототипом главной героини и неоднократно помогала по затруднительным для меня вопросам в данном повествовании. Также огромное спасибо Илье Маковскому, моему школьному товарищу, который согласился стать прототипом одного из главных персонажей.
Я очень признателен Анне «Осенней» и AntiBiV’у за критику, правки, рекомендации, пусть они и прочитали совсем немного (на тот момент было написано меньше четверти). Благодарю их также за терпение и ответственность.
Сердечная благодарность моему другу Андрею Голубеву за полезные подсказки и рекомендации, а также за терпение в выслушивании моих бесконечных монологов об этом произведении.
Не могу не выразить глубокую признательность моей подруге Дине за моё просвещение в отношении некоторых событий и ситуаций, которые описываются в книге. Помощь Дины бесценна.
Треть истории была написана во время карантина в связи с пандемией коронавируса. Тогда я со своей мамой Мариной Поповой был на самоизоляции в Майкопе. Я мучил маму своими идеями относительно книги, много рассказывал, стараясь, правда, не раскрывать всего. Благодарю её от всей души за невероятное терпение и поддержку.
Вода. Жизнь. Нет, жизни пока нет. Той жизни, о которой знают люди. Это другая жизнь. Белые тельца с хвостиками, они быстро куда-то плывут. Ни запахов, ни звуков, только пространство, заполненное водой. Да, это определённо вода. Ведь вода – это жизнь. Нет, не всегда. Когда воды слишком много… они умирают. Белые тельца. Они как будто просто исчезают, и с каждым исчезновением слышен крик младенца. Крик ужаса, боли, отчаяния. Агония до рождения. Естественный отбор до зачатия. Почему они так кричат? И они ли?
Тельца плывут куда-то во тьму, всё быстрее и быстрее исчезая. Крики становятся громче и постепенно сливаются в один. Впереди что-то есть. Что-то, возникающее из тьмы. Что-то большое, с оттенками тёмно-красного, почти бордового цвета. Крик становится всё громче. Он повсюду. Осталось только одно белое тельце, остальные исчезли. Набирая скорость, оно плывёт к бордовой стене. Внезапно перед стеной возникает какая-то тонкая чёрная полоска. К крику младенца добавляется жужжание ос. Через мгновение эти два звука сливаются в синхронное звучание, режущее, оглушающее, и внезапно наступает тишина. Тьма. Свет. Чёрное и белое. Словно кто-то очень быстро превратил мир в резко сменяющуюся картину двух этих цветов. Чёрное, белое. Абсолютная тишина. Восстановление мира. Бордовая стена. Чёрная полоска исчезла. Что случилось?
В стене трещина. Может, лучше не приближаться к ней? Поздно. Там видно раздвоенное, словно разрезанное пополам, белое тельце. Тихо. Последнее тельце умерло, не достигнув цели. Хотя… нет, оно шевелится! Две половинки сливаются воедино, и тельце разворачивается. Словно капля молока. Нет… Вторая половинка чёрная, как смола. Внезапно из этой странной капли вытягивается лицо младенца с широко открытым искажённым от ужаса и боли ртом, широко раскрытыми глазами и, издав предсмертный вопль, резко исчезает в пропасти трещины в стене.
