Планета Гефест.
Пустыня
Корабль погибал. Поражённые бортовые
системы отказывали одна за другой. Мигнув, пропало освещение. Тьму
разгоняли лишь мерцающие красные аварийные огни на переборках.
Затем настал черёд системы жизнеобеспечения: тихий шелест
вентиляции сменился пугающей тишиной. А мгновением позже по
натянутым нервам ударил вой аварийной сирены.
Пилоты сотворили чудо, направив
гибнущее судно в атмосферу планеты. Теперь оставалось справиться с
удержанием от неконтролируемого вращения, чтобы безопасно покинуть
обречённый корабль.
Корпус затрясся, словно в дикой
скачке по ухабам. Захлопали аварийные переборки, и по отсекам
распространился самый страшный в космосе запах — запах горящего
пластика.
— Возгорание правого двигателя! —
доложил второй пилот.
Его напарник молча кивнул, ни на миг
не отрываясь от пульта управления.
— Восемь-пять! — позвал он.
Сидевший за его ложементом
солдат-репликант РС-355085 вскинул защищённую глухим шлемом голову,
демонстрируя внимание.
— Обеспечить безопасность
пассажиров! — приказал пилот. — Усадите их в капсулу и
катапультируйтесь. Встречаемся на поверхности.
— Сэр, а как же вы? — солдат
неуверенно взялся за замок, не решаясь оставить командира.
— Мы следом! Выполнять!
— Сэр!
Репликант расстегнул страховочные
ремни и, держась за переборку, покинул мостик. Пилоты испытали
невольное облегчение. Спокойный, лишённый страха искусственный
солдат вызывал бессознательное отторжение у людей.
Сам репликант, с трудом удерживая
равновесие на ходящей ходуном палубе, сумел добраться до люка
пассажирской палубы.
— Блайз, подъём, — сказал он
напарнику, распластанному в ложементе.
Имена, используемые на закрытых
каналах, репликанты скрывали от людей. Приравненные к имуществу
искусственные солдаты имели право лишь на серийные номера.
— Садж? — второй репликант поднял
голову.
— Приказано эвакуировать
пассажиров.
Сержант поймал момент между рывками
корпуса и броском преодолел расстояние, отделявшее его от
напарника.
— Это я с удовольствием, —
рассмеялся тот. — Я же любимец всех девиц этого сектора!
Сержант недовольно поморщился:
манера Блайза трепать языком по поводу и без иногда вызывала
раздражение.
— Это первые девицы, которых мы с
тобой видим, — безжалостно напомнил Блайзу сержант. — Пошли,
упакуем в капсулу.
— А как же майор и капитан? — Блайз
расстегнул ремни и встал, держась за подголовник.
— Они идут следом, — сержант хлопнул
по сенсору замка каюты.
Блайз пристроился позади,
приноравливаясь к качке, и старался не врезаться в сержантскую
спину.
Едва люк раскрылся, пассажирки
синхронно повернули ко входу одинаковые, будто у самих репликантов,
лица. Обе находились в приемлемом состоянии. Надежно
зафиксированные ложементами, девушки перенесли болтанку без
травм.
— Мэм, — искажённый динамиками шлема
голос сержанта звучал абсолютно спокойно.
Репликант будто не находился в
отсеке гибнущего корабля, а любовался закатом на парковой
аллее.
— Следуйте за нами, мэм. Мы покидаем
корабль.
Сержант принялся расстёгивать замки
страховочных ремней на ближайшей к нему пассажирке. Бросив взгляд
на её обувь, репликант раздосадованно цыкнул. Гражданские туфли на
тонком и высоком каблуке были сейчас как раз самым подходящим
вариантом для получения сложного перелома ног.
— Извините, мэм, — сержант в два
рывка сдёрнул обувь с ног девушки, безжалостно порвав тонкие
ремешки.
Повторив эту процедуру со второй
пассажиркой, репликант занялся страховочными ремнями ложементов.
Процедура была достаточно сложной — приходилось балансировать на
уходящей из-под ног палубе, одной рукой держась за поручень
ложемента, а другой — орудовать замками. Справившись с задачей,
репликант подловил нужный момент, выдернул пассажирку из кресла и
прижал к себе.
