«Чертова рама! Чтоб тебе пусто было!» – Владлена злобно шибанула кулаком по иссохшейся оконной деревяшке, которая никак не хотела закрываться. Та скрипнула и снова замерла, как перекошенная радикулитом старушка. Владлена тяжело опустилась на стул и, уронив голову на руки, принялась беззвучно рыдать. Через приоткрытое окно в комнату залетали мелкие снежинки, и на подоконник уже намело маленькую кучку. – «Что за жизнь, что за жизнь?!»
Однако долго плакать она не привыкла. Иногда в приступе тоски позволяла себе такие срывы-пятиминутки, но быстро собиралась. Не до того. Сейчас вот готовила Коле завтрак, жарила яйцо, решила проветрить. Коленька не любит, когда пахнет едой на всю квартиру. Форточки в окне нет – что за дурацкие дома, кто их строил? А как зима, так рама меняет свою конфигурацию. Надо сильно постараться, чтобы ее закрыть. Да и летом тоже в дожди, бывает, разбухнет, как пивной живот. Но летом хоть тепло. Владлена поежилась, потерла ладошками с короткими пальчиками массивные плечи, втиснутые в аляповатую фланель старого халата, и, взяв себя в руки, бескомпромиссно разобралась с окном. Детдомовскую закалку, что называется, не пропьешь!
– Коленька, вставай, сынок, в школу опоздаешь. – Она поставила яичницу с дымящимся кофе на столик и легонько потрепала его по плечу. Какой же он у нее красивый… И умный. Дело к окончанию школы, он идет на пятерки. Одна отрада на старости лет.
Пока она умилялась, Коля нехотя открыл глаза, потянулся и увидел мать:
– Ма, ну чего ты вечно уставишься-то? – Сонное лицо недовольного попугая в перьях взъерошенных волос резко отвернулось, две взлетевшие из-под одеяла худые руки схватили подушку и накрыли ею голову.
– Извини, извини, сыночек. Я вот тебе завтрак принесла, а сама пойду на работу собираться, пора уже бежать. – Владлена вышла, но немного постояв у двери и прислушавшись, заглянула вновь: – Коленька, ну вставай же. Все остынет, и в школу опоздаешь.
Коля сел на кровати с закрытыми глазами:
– Все, ма, иди уже.
Она прикрыла дверь, но ее голова снова появилась в щели:
– Коль, халатик накинь, холодно. – И убралась.
Он посидел немного – тощий, сутулый, в сатиновых семейных трусах и простой майке-«алкоголичке». Стало зябко. Захотелось нырнуть обратно под одеяло. Но на столе дымился и вкусно пах кофе. Он закутался в толстый махровый халат и сел к письменному столу. Рядом с завтраком лежал открытый учебник по алгебре. Сегодня контрольная, надо повторить.
Владлена вышла из пропахшего мочой подъезда в темный, завывающий метелью город. На остановке под тусклым фонарем, будто выдувающим из своего вечно раскрытого круглого рта рой снежинок, уже стояли люди и притоптывали. Получалось не очень слаженно. Почти у всех были знакомые лица, но никто не здоровался. Маленький суровый городок. Шутка ли, иногда и до минус сорока доходит. Не до глупостей. Пальцы в старых войлочных ботах заиндевели. Носки вроде и шерстяные под ними, но уже штопаны-перештопаны. Наконец в рыхлой взвеси белых мух забрезжили вдали два размытых желтых пятна. Маршрутка. Народ перестал пританцовывать и напрягся: хватит ли места? Владлена осталась ждать автобуса: у нее льготный. На всем экономила: здесь десятку вышвырнешь, там потратишься, и вот уже кругленькая сумма набегает. Когда пальцы совсем застыли от стужи и почти перестали двигаться, хоть она и старалась активно ими шевелить, подъехал автобус. Хорошо хоть Коленьке не надо вот так мучиться, школа через дорогу. Пока тихонько тащились по скользкой мостовой, промелькнуло здание НИИ неорганических продуктов. В нем работал Колин папа, по тем временам выпивающий научный работник, а теперь крепко пьющий заведующий лабораторией, только никто из окружающих об их родстве не догадывался. Пока. И как только такого выпивоху назначили заведующим, непонятно. Видно, за выслугу лет и за отсутствием лучшей кандидатуры – молодежь у них спивалась, умирала от наркотиков или ехала в город. Да и чего там делать? Чтобы мышами подопытными командовать, трезвым быть не обязательно. Владлена собиралась попросить у него немного денег перед отъездом в Москву. Не то чтобы она собиралась его шантажировать, только такого талантливого мальчика, как Коля, нельзя в этом Зажопинске оставлять. Мимолетную связь с его отцом она могла бы охарактеризовать как «попутал бес», но как только поняла, что Коля – это ее сбывающаяся надежда, параллели такие проводить перестала. Вся эта краткая история произошла между ними, когда Владлене было уже далеко за тридцать и очень хотелось родить. Так что представительный, нет ли, выпивоха или драчун – выбирать не приходилось. И вот теперь она копила деньги и планировала продать квартиру. Но даже если приплюсовать туда деньги Коленькиного отца (которых у него наверняка нет, но что ж поделать, достанет, она сильно жадничать не будет), то это все равно для столицы ничто. Доехать, квартиру снять (она уже занималась этим и знала, что почем, в центральной библиотеке был компьютер и Интернет), кстати, вот и Коле компьютер купить и одежду модную, найти работу себе тоже время нужно. Владлена даже не сомневалась, что Коля поступит. Собирались в финансовый институт.
