АНДРЕЙ. Давно не могу понять, почему, когда молишься, даже если мысленно, появляется такая плаксивая интонация. Типа: «Всемогущий Бог, умоляю тебя, прости меня за мои грехи». Неужели ему обязательно надо, чтобы я там что-нибудь простерся в прахе перед ним, валялся в грязи, глотая сопли и умоляя его о прощении. Он от этого энергией заряжается? Или ему просто прикольно? Какие-то глупые понты, гопниковские. Чего, нельзя нормально поговорить, как взрослые люди? Да, согрешил, было дело, извини, больше не буду. Если там чаша терпения переполнилась, ладно, куда деваться, назначай наказание – все законно, сто раз прочитать «Отче наш», или сорок дней поститься или сто лет в аду. Но только, чтобы на этом все. Рассчитался и больше ничего не должен. Никакой вины. Никаких унижений. С достоинством. Неужели ему самому хочется, чтобы ему служили трусливые слизняки, которые как дети ползают где-то там на земле, слезы по лицу размазывают. С другой стороны, вот я же не люблю, когда меня Дюшей называют. Какой к бую Дюшес, что я, конфета? Есть нормальное имя Андрей Витальевич, так и обращайтесь. Вот и он хочет, чтобы к нему по-человечески обращались. Ну то есть по-божески – мордой в землю, на коленях и со слезами…
То есть я понимаю, что Бога никакого нет, а это все такой психологический эффект – помолился и вроде полегче стало. А может, и есть какой-нибудь энергетический сгусток в космосе. Сам ты сгусток. Вот мне сейчас ни фига легче не стало. Так потому что неправильно молюсь. Достоинство какое-то. Ты мне, я тебе. Дискуссия. Переговоры. «Торговцев из храма гоните». «Я в торги не вступаю». Господи, умоляю, прости меня. Я грешник, черт, тьфу, прости меня, Господи. Мне кабздец. Сделай что-нибудь, господи. Пусть все, что угодно, тысячу раз «Отче наш», или в монастырь, или даже в ад, только бы Сека сегодня не пришел. Только бы Сека…
СЕКА. У меня в школе один пацан тоже был Дюша. Только тот толстый был, когда дрались, весом задавливал. А этот тощий как глиста. Вот черт его знает, сможет он Маронова достать или нет? Маронов, говорят, и в институте не появляется уже неделю. Вот чего прятаться, если уже проиграл? Не надо было садиться, если не умеешь. А Виталя говорит, еще три дня жду и продаю свой моцик местноте. Я ему – вот сколько они тебе за него дадут? Двадцать? Тридцать? Это не «Минск» и не «Урал» и даже не «Днепр» с коляской, это же «Хонда». Лучшая техника в мире. Я же уже даже с комендахой договорился за две штуки, она ключи от подсобки даст. Не в комнате же его хранить, каждый вечер по лестнице переть наверх на пятый этаж, как Виталя. А летом по деревне милое дело. Приеду, все наши офигеют… Если один на один, этот Дюша вроде повыше Маронова. Может и справится. А может и нет. Да, наш Дюша бы лучше подошел. Он бы его весом задавил.
