— Вы серьёзно? — смеялся громила.
Мы втроём стояли у ворот Школы Страха. Школы, выпускавшей одних
из самых сильных Защитников. Но путь нам преградил здоровенный
детина, похожий на помесь человека и носорога. Он был лопоух, имел
серую грубую кожу и широкий нос. Руки, больше смахивавшие на
кувалды, сомкнулись на груди.
— Я пропускаю только тех, кто ростом достаёт хотя бы до пупа, —
и с довольной ухмылкой похлопал себя по выпирающему пузу.
— Не обижай детишек, Бмгуна, — позади громилы появилась
обворожительная девушка.
Она медленно двигалась к воротам, виляя бёдрами, словно на
подиуме. Казалось, что стройные ножки даже не касаются вымощенной
камнем тропы. Длинные белые волосы падали на плечи и шикарную
грудь. А тонкое синее платье с вырезами везде, где только можно и
где нельзя, лишь подчёркивало женскую фигуру.
Да, я просто обомлел, когда увидел эту красотку. Наверное, и рот
открыл от удивления, так как уже не контролировал себя. Однако
болезненный толчок под рёбра заставил меня прийти в чувства.
— Может они к нам посудомойками устроиться хотят? — на
прекрасном лице появилась ехидная улыбка.
— Ага, — засмеялся тот. — Особенно эта, — кивнул он на мою
подругу.
— Ты хоть понимаешь, на кого нарываешься, зверюга?! — вырвалась
вперёд Лесла, обидчивая девушка, отличавшаяся взрывным характером.
— Да ты…
— Успокойся, — я вовремя схватил её за рукав, пока она не
навлекла на наши головы новые неприятности. — Тише, Лесла. Сейчас
разберёмся.
— А чего тут разбираться? — послышался неподалёку ещё более
мерзкий голос.
Мы обернулись как раз в тот момент, когда зелёный кулак гоблина
прилетел мне в лицо.
* * *
Примерно, так и началась моя новая жизнь в чужом мире.
Запредельном и ужасающем, но именно этим и манящем. Где мне
пришлось столкнуться с такими тварями, которые и не снились земным
фантастам, заставлявшими биться в истерике даже самых стойких
мужиков.
Но давайте всё по порядку.
В тот день, который многие подростки ждут с нетерпением
(признаюсь честно, не понимаю, почему), я проснулся чуть пораньше.
Пора готовить завтрак, ведь если не я, то кто? Однако когда я
прошёл на маленькую кухоньку, то застал там отца, кружившего вокруг
сковороды.
— Пап? — удивился я. — Чего это ты так рано поднялся?
— Ну, у тебя же день рождения сегодня, вот я и…
И тут на плите вспыхнуло пламя, ударив прямо в лицо горе-повару.
Чертыхаясь и обжигаясь, отец забросил сковородку в раковину.
— Вот зараза, — продолжал он, не переходя на мат при мне, хотя я
видел, как ему этого не хватает. — Ну и хрен с ней, с яичницей, —
отец подошёл ко мне и положил руку на плечо. — Никит, ты прости,
если что не так делаю.
— Да… — я хотел возразить, но тот перебил меня:
— Погодь, не мешай. Я знаю, что не гожусь в роли образцового
отца. Ты ж понимаешь, что после того, как мамка нас бросила, мне
непросто было тащить всё это на своих плечах.
Я кивнул.
— Да, я знаю, что моментами ты меня ненавидишь и…
— Неправда, — на этот раз уже я перебил его. — Нет такого,
пап.
— Да? — казалось, от моего заявления у него гора с плеч упала, и
он облегчённо вздохнул. — Это очень радует, ты даже не
представляешь как. Но что я хотел сказать… Поздравляю, сынок.
Сегодня тебе шестнадцать, а значит теперь ты здоровый мужик, — он
похлопал по плечу. — Вот, держи.
Отец сунул свободную руку в карман и через пару мгновений достал
горсть смятых купюр, среди которых я заметил пятисотки и
тысячные.
— Прости, помял немного.
— Но, пап, откуда?
— Да я это… поднакопил малёх. Не думаешь же ты, что я пью, как
Семёныч? — усмехнулся он, хотя усмешка вышла кривой.
Семёныч — это наш бывший сосед. Почему бывший? Умер неделю назад
от цирроза печени. Вот уж кто-кто являлся алкашом, так это он.
Наведывался иногда к отцу, и тогда пьянка длилась до утра. Но если
мой отец на следующий день приводил себя в порядок, а вечером
уходил на очередное дежурство, то сосед продолжать квасить до
посинения. Вот, собственно, и посинел.
