Поцелуй был просто убийственный, такой, что воздуха в моих легких не осталось вовсе, а сердце чуть не выскочило из груди, оставив меня безнадежно обессиленной и отчаянно желающей продолжения.
«Пусть этот поцелуй длится вечно! Если по ходу дела я, Рэйвен Мэдисон, не выдержу и умру, так что ж. По крайней мере, смерть настигнет меня в момент величайшего блаженства».
Мы с Александром, моим возлюбленным вампиром, угнездились в пыльном подвале особняка и так пылко льнули друг к другу, что разлепить нас было, пожалуй, труднее, чем клочки паутины. Чтобы доставить любимому удовольствие, я преобразовала старый винный погреб в подобие кошмарного склепа. Мне хотелось создать для него прибежище, проникнутое могильным духом, альтернативу чердачной студии, где он занимался живописью.
После того как родители Александра отбыли в Румынию, я решила снова прикоснуться к интерьерам особняка женской рукой. Я отправляла какой-то портрет на хранение в подвал и наткнулась на то, чего раньше не видела. Позади лестницы, в северной части дома, обнаружилась арочная деревянная дверь, запертая толстенным брусом.
Насчет того, что может находиться по ту ее сторону, у меня не было ни малейшего представления. Александр создавал у себя наверху очередной шедевр, и мне совсем не хотелось отвлекать его от творчества. Ну а поскольку терпением я никогда не отличалась, то решила, что если заглянуть за дверь без спроса, то хуже от этого никому не станет.
Чтобы выдвинуть из пазов тяжеленный засов, мне пришлось напрячь все силы, но после этого старая, скрипучая дверь подалась. За ней обнаружилось темное, запыленное, холодное помещение, при виде которого меня охватил благоговейный восторг. Неровный каменный пол, серые кирпичные стены, арочный свод – все это не могло не радовать взгляд. На деревянных стеллажах стройными рядами были разложены бутыли, причем, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, отнюдь не только с каберне, мерло и прочими винами Европы, какие я привыкла видеть на металлической трехъярусной винной стойке на кухне особняка.
Движимая любопытством, я взяла с полки одну из необычных с виду бутылок и внезапно ощутила позади леденящую тень.
Охнув от неожиданности, я медленно обернулась, увидела Александра, стоявшего в дверном проеме, и показала ему бутылку, зажатую в дрожащей руке. Он кивнул, и только тут до меня дошло, что необычные емкости наполнены отнюдь не вином, а кровью.
И вот теперь, спустя месяц после описанных событий, этот винный или, если выразиться точнее, «кровяной» погреб преобразился. Здесь появились ароматические свечи, портативный DVD-плеер, а заодно смертная девушка и вампир, слившиеся в любовных объятиях.
Я таяла, подобно тому как оплавлялись кроваво-красные восковые свечи.
Александр сжимал меня своими сильными мертвенно-бледными руками. Холодный воздух подвала усугублял восхитительное, леденящее ощущение, возникавшее при прикосновении его пальцев. Бездонные темные очи моего вампира смотрели мне прямо в глаза, острые клыки легонько прикасались к моей шее. В какой-то миг я едва сдержала желание потянуть его на себя так, чтобы ему пришлось вонзить их в мою плоть.
Тогда я стала бы вампиром. Навсегда. Навечно.
Но, глядя ему в глаза, я понимала, что с моей стороны это было бы нечестно. Александр, с его склонностью к уединению и затворничеству, и так уже разделил со мной слишком много. Я познакомилась с его родными, близко узнала злейшего врага, обустраивала дом. Оставалось только, чтобы он был готов принять меня в свой мир так же, как я готова в него вступить.
