Улыбка на тропе

«Обычный» рюкзак ведет свою родословную от простого мешка, в углы которого для утолщения вложены шишки или куски тряпки, а лямки выполнены из веревки, охватывающей горловины этих углов (над утолщениями) и стянутую горловину широкого верхнего отверстия. В отличие от этого «прарюкзака», современный велорюкзак ведет свою родословную от солдатских штанов-бриджей «под сапоги» с пришитой сверху матерчатой «покрышкой» – откидным клапаном широкого верхнего отверстия. Клапан достаточно было пришить по задней стороне брюк вдоль пояса, а под штрипки ремня закладывалась стягивающая веревка или резинка для разгрузки крепления клапана. Оно с боков и сзади замыкало клапан застежкой-молнией. Низ штанин подгибали и прошивали с образованием канала, через который они легко фиксировались за выступы заднего колеса рамы велосипеда. Такой вело рюкзак «сажали» на заднее седло, закрепляли дополнительными ремешками и резиновыми тягами, и набивали его походным снаряжением вело туриста.

Но вот однажды путешественник, для облегчения своего велосипеда на время радиальной отлучки, снял велорюкзак-штаны, и спрятал их в придорожных кустах. При возвращении он увидел у своего «схрона» местную деревенскую бабку, случайно обнаружившую необычную «закладку». Та была вне себя от ужаса: представьте себе чувства пожилой женщины, нашедшей в лесу «половинку» человеческого тела.

Ну и страху накатило, – чуть кондрашка не хватила!

Велосипедисту стоило немалого труда успокоить ее. И только когда он извлек рюкзак-штаны из кустов и показал, что набит он не человеческим мясом, а мятыми «тряпками» вело туриста, она окончательно успокоилась, и чувство испуга постепенно уступило место здоровому смеху…

Рисуночек дает представление об истории обеих рюкзаков, – и обычного, и вело…

17.02.03.

Излишний вес, он просто бес…

Чтоб он исчез, излишний вес!..

(Ю.Визбор)

К концу похода рюкзаки тощали вместе с их владельцами. А вот в начале похода они страдали от пищевого ожирения так, что их трудно было втиснуть в 30 кг аэрофлотовского лимита без дополнительной платы. Оплата эта по меркам советских инженерных зарплат была не слишком малой, потому от нее старались уйти доступными средствами.

– Коля, шеф велел как-то «облегчить» рюкзаки и жизнь для регистрации. Чтобы не потребовали доп. оплаты.

Лицо Коли Чегнева на несколько мгновений окаменело, а длинные, тонкие усы зашевелились, выдавая напряженную работу мысли, в которую включился весь коллектив…

– Весы «Цифирь-Блатные!» С «Цифирями» разберемся, коли «блат» поимеем.

Первая коллективная мысль была: перетасовать груз так, чтобы облегчить наиболее тяжелые рюкзаки, уравняв вес так, чтобы у всех было только небольшое превышение, – на перевес в 2–3 кг обычно внимания не обращали. Перетасовку сделали, но, – вот беда, – легких женских рюкзаков было мало, почти все перетягивали «за 40». Немного легче были только три женских рюкзака из 12-ти участников двух фанских походов «пятерок». «Перетряска» дала мало! У нашей группы перевес рюкзаков был и из-за того, что один участник с нами не ехал, а должен был присоединиться к нам в горах, – продукты мы везли на всех.

Появилась мысль присоединиться «на пару» к пассажирам с «дистрофичными» сумочками. Таких пассажиров на тот рейс в Душанбе тоже было немного, и еще меньше желающих участвовать в сомнительных махинациях с весом. Одного подходящего интеллигента Гарик, наш руководитель, нашел. При регистрации Гарик к небольшой сумочке этого товарища поставил в виде «довеска» свой рюкзак объемом без малого литров полтораста и весом примерно в полцентнера. Рюкзак был таким, что когда Гарик шел под ним, сзади были видны только его ноги ниже колен, – все остальное, включая голову, рюкзак заслонял с огромным запасом. «Мы летим вместе», – кратко сказал он мрачноватым тоном, не терпящим возражений, и уперся в контролершу взглядом кристально честного человека. Против таких «аргументов» возражать было трудно, – номер «прошел», а рюкзак прошел на погрузку.