Арка в полутемной прихожей покрылась инеем. Его пушистые кристаллики едва отражали свет, сочащийся с лестницы, и уж совсем в темноте под ними в аквамариновом сумраке просматривался барельеф, украшенный готическими буквами. Буквы гласили: «Смерть – это еще не все», «Воскресайте с нами» и «Все помнят нашего первого клиента».
Рисунок, изображающий трехголовых собак в центре свода, был сколот, отшлифован и украшен табличкой «Доктор Ансгар Ф. Мерц».
Согласно первоначальному замыслу арку планировалось вынести наружу, но, поскольку закосневший человеческий мир еще не был готов полюбить порталы в иное, доктор Мерц не спешил.
И каменная дуга, похожая на изогнутую кошачью спину, возвышалась в прихожей, покрываясь замерзающим конденсатом. В пазухах ее узоров неплохо охлаждались бутылки с пивом.
– Нет ничего более идиотского, – ворчал доктор Мерц, опустившись на одно колено и растирая в пальцах тающие кристаллики, – чем словосочетание «плохая экология». Экология – это наука! Она не может быть плохой или хорошей! Verflixt! Она просто и-зу-ча-ет!
– Но говорить «плохое экологическое состояние окружающей среды» – эт» слишком длинно, – возразил доктору парень славянской внешности со светлыми винно-розового оттенка волосами.
– Сходил бы ты за пивом, Ваня, – укорил доктор. – Тебе все равно, а мне надо вымывать из организма свинец и радионуклиды.
– Слушаюсь, шеф! – отчеканил он по-военному. – Девочек снимать?
Ваня был симпатичен, весел и любил глупо шутить. Всю жизнь он стеснялся своих мыслей, но два года назад, получив свидетельство о смерти, освобождающее его от ответственности за собственную самооценку, полностью лишился комплексов.
– Что ты с ними делать будешь? – хмыкнул Ансгар. – На голову натягивать? Дебил. Раньше я думал, что смерть отучает от тупых шуток даже таких безмозглых придурков, как ты, но теперь вижу, что ошибся.
– Это потому, что от них отучает жизнь, – бодро согласился Ваня. – Но вы можете меня убить.
– Не могу, – вздохнул Ансгар. – К моменту смерти ты прожил 32 года, следовательно, без специального яда проживешь как минимум столько же. А яд нынче дорог.
*
– Здравствуйте, – робко сказали девушки. – Вы… доктор Мерц?
Рассматривая гостей в темноте прихожей, Ансгар Мерц думал почему-то не о том, кого они видят перед собой, а о том, достаточно ли внушительно выглядит арка. Он предполагал, что тоже частично избавился от комплексов. Осталось избавиться от отложений ртути в организме.
– Чем могу служить? – Он вежливо склонил голову вбок (вперед она наклонялась плохо) и криво улыбнулся.
Девушки переглянулись.
– Вы… нам сказали, что вы можете…
– Я некромант.
– Это нам и нужно, – сказала высокая блондинка. Она была более решительной. – Нам нужно воскресить бабушку. Ненадолго. На пару дней.
Бабушка у сестриц была лежачая, капризная и когда-то под влиянием момента завещала все свое имущество кузену девушек, живущему в Новой Зеландии. Однако со временем, осознав, что лишилась последнего козыря, обещала изменить завещание в пользу сестер, если они поселятся в ее в квартире и станут за ней ухаживать. Пять лет Аня и Лена честно исполняли договор, и вот послезавтра должен был наступить момент триумфа – бабушка согласилась принять нотариуса и переписать заветный документ. Девушки уже прикидывали, на что потратят наследство, увлеченно рылись в каталогах…
А нынешней ночью бабушка взяла да отдала богу душу.
Можно ли как-то сделать так, чтобы она дожила до послезавтра? Пусть подпишет при нотариусе, а после – пусть помирает сколько хочет. Пожалуйста…
